Красная Ярость, Джеймс Сваллоу, Red Fury, James Swallow
НЕКОТОРЫЕ вещи умирают не сразу.
Люди. Демоны. Целые миры. Иногда борьба обескровливает их, и все же они не гибнут. Они двигаются, будто все еще живы. Перемещаются, не понимая, что все уже кончено. Такие вещи - в некотором роде трупы. Пепельные и бледные, с тяжелым запахом распада.
Такой вещью был Эритен. Планета стихийной урбанизации, слишком далекая от основных торговых маршрутов Империума, чтобы считаться миром-ульем, она процветала по собственным ограниченным меркам. Но восстание положило всему этому конец.
Люди были слабы, эти стенания повторялись во всей галактике. Они были слабы и позволили заразить их общество. И теперь пожинали плоды, медленно умирая в руинах городов которые породили. Умирали, но уже были мертвы.
Рафен задержался под арками богато украшенного атриума, это был вход в разрушенный общественный кинема-зал. Осколки стекла кучами лежали вокруг билетного киоска и почерневших от пламени стоек. Разбитые стенды с рекламой пикто-драм и старой кинохроникой мерцали в темноте. Как и везде в городе, развалины покрывал тонкий слой похожей на пудру серовато-коричневой пыли. Мельчайшая пыль была повсюду, вздымалась над улицами, клубилась в небе, делая льющийся с неба голубой свет тусклым и слабым. Пыль оставляла в горле неприятный привкус, напоминающий костяную муку.
Мерцающие огненные всполохи затанцевали за отрытыми дверями, ведущими в глубины пикто-театра. Туркио вышел из темноты с огнеметом в аугметическом кулаке, запальник на дуле спокойно шипел. Десантник шел не скрываясь, выражение его напряженного лица было жестким и тяжелым. Взгляд Рафена рассеяно скользнул по покаянному клейму, выжженному лазером над правым глазом Туркио, и шрамам оставшимся на месте удаленных наградных штифтов. Другие люди, чтобы утаить позор, возможно, предпочли бы носить глухие, скрывающие лица шлемы. Но не брат Туркио. Он носил клеймо смело, как знак доблести.
- Есть что-нибудь? - спросил Рафен .
Астартес кивнул командиру:
- Брат-сержант, - начал он. – Все как и прежде. Здание пусто. Я нашел признаки присутствия наших родичей, но след давно остыл. Я бы сказал, день – возможно, два.
Губы Рафена разочарованно скривились.
- Сведения, которые они нам дали ничего не стоят.
Он позволил себе пройтись взглядом вдоль длинного бульвара, который тянулся далеко на север. Улицу заполнили щебень от рухнувших жилых башен, и замершие машины которые бросили в безумии восстания. Как и большинство муниципалитетов Эритена, эта агломерация была основана на сети дорог, которые прочертили поверхность планеты. Из каждого городского квартала поднимались отвесные узкие здания высотой в пятьдесят-семьдесят ярусов. Друг от друга они отличались лишь цветом камня и странными архитектурными завитушками. По большому счету это была разновидность построенных под копирку домов. Плод усилий настырных и бесталанных администраторов Муниторума. Рафен решил, что в таком месте можно было легко заблудиться, если, конечно, у тебя нет превосходного чувства направления, свойственного Адептус Астартес.
И все же город вызывал у воина тревогу. На него смотрело множество выбитых взрывами окон - каждое, как темная яма, в которую не могла проникнуть даже оптика его шлема. В любом из них мог скрываться снайпер с лазпушкой или ракетной установкой. Он предпочел бы подняться над городом в челноке, найти свою цель и двигаться прямо к ней. Но шум боестолкновения серьезно заинтересовал сержанта. Это было не его поле боя, и не ему задавать вопросы, как здесь воюют. Рафен повернулся, чтобы найти остальную часть отряда, полускрытого за перевернутым автобусом. Их алая броня тускло блестела в послеполуденном тумане. Кровавые Ангелы здесь гости. Это был не их конфликт, чтобы судить или комментировать.
Он переключил свой вокс на общую частоту и рубанул воздух ладонью:
- Двигаемся дальше.
- Они не здесь.
Он уловил насмешку в словах Аджира, когда боец тактического отделения вышел из-за сгоревшей машины.
- Во имя Трона! Они что, играют с нами в какую-то игру?
Как всегда самоуверенный десантник первым шагнул на открытое место, будто провоцируя выстрел.
Хмурый взгляд Рафена потяжелел. Аджир, кажется, считал себя неуязвимым, словно его болтер и чванливая походка - все, что нужно для защиты от архиврага.
- Меня бы это не удивило, - бросил Туркио. - Наши старые кузены никогда не были…
- Довольно, - Рафен заставил воина замолчать, тряхнув головой. - У нас есть наша задача и наше послание. Мы сосредоточимся на этом.
- Так точно, лорд, - кивнул Туркио. - Конечно.
Он шагнул прочь и подозвал специалиста по тяжелому вооружению отделения. Его отличали синий шлем и тяжелый болтер с ленточной подачей боеприпасов. Брат Пулуо подошел и кивнул. Коренастый, мощный воин не считал разговор важной частью общения с товарищами, и по большей части это было верно. Пулуо придал новое значение слову «молчаливый», но Рафену понравился этот неразговорчивый человек, после того как бойца назначили в отряд. Недостаток болтливости тот с лихвой искупал воинским искусством.
- Следи за окнами, - сказал он ему, понизив голос. - У меня есть подозрение…
Пулуо снова кивнул и перещелкнул предохранитель болтера, шагая мимо, чтобы найти лучшую точку обзора.
Позади них молодой Кейн колебался, внимательно глядя на зажатый в руке ауспик.
- Никаких изменений показаний, сэр. Там через весь экран облако больше, чем во время песчаной бури на Секундес.
Кейн был самым высоким из них, худой и жилистый в сравнении с плотно сбитым Пулуо. Кроме того он был без шлема.
- Радиация.
Брат Корвус появился последним и настороженно повел болтером из стороны в сторону.
- Остаточная радиация от взрывов в воздухе. Тут все больше чем на полкилометра будет в тумане.
- Да, - кисло согласился Кейн и немного неловко активировал устройство.
Рафен видел, что Корвус тоже заметил это движение, но ни один ничего не сказал. Молодой Астартес еще не освоился. Лишь несколько жалких недель назад Кейн был скаутом десятой роты, и повышение в ранге до полноправного брата все еще сказывалось в его манерах. Имперская силовая броня Марк-8 была для него в новинку, это видно наметанному глазу опытного воина.
Рафен отвел взгляд. Он набирал отделение по разным показателям. В основном по превосходным навыкам в стрелковой подготовке. Однако, положа руку на сердце, сержант предпочел бы, провести больше времени, тренируя и обучая подразделение. Так, чтобы оно превратилось в точно сработанный механизм, прежде чем отправться на эту вылазку. Мелочи вроде неловкости Кейна были бы уже сглажены, как и другие менее очевидные шероховатости - он взглянул на Туркио и Корвуса, снова подумав о покаянном клейме, объединившем этих людей.
Но Воле Императора и Ордена не было дела до забот простого брата-сержанта. Командующий Данте отдал приказы, и он оставил домашний мир в тот же самый день. Его мелкие проблемы ничего не значили в сравнении со словом Магистра Кровавых Ангелов. На борту фрегата, который привез их на Эритен, времени было слишком мало. Совершенно не достаточно. Его взгляд вновь нашел Туркио. Из всех них только он долго служил с Рафеном, до инцидента на Кибеле и безумия, которое последовало позже …
Рафен встряхнулся, посторонние размышления сейчас только мешают сосредоточится. Хотя восстание на Эритене и было сокрушено, это не давало сержанту оснований растекаться мыслью. В городской агломерации все еще оставались очаги сопротивления, и кто-то мог быть достаточно глуп, чтобы начать охоту на отряд Адептус Астартес, одиноких и без поддержки. В глубине души сержант надеялся что-то кто-нибудь рискнет. Тренировочные бои в крепости-монастыре и на борту фрегата были хороши, насколько это возможно, но совершенно не могли заменить реальной практики.
Миссия. Миссия и сообщение прежде всего.
Они шли дальше, ныряя и выныривая в длинные остроугольные тени, которые отбрасывали жилые башни. Стекло, тусклые осколки краски и светильников лежали повсюду. Нельзя было шагнуть без скрипа под керамитовыми ботинками. У подножий некоторых зданий, блестящие осколки лежали барханами, которые были по колено даже высоким космодесантникам. Раз или два, они услышали отдаленное рычание болтера, отраженное эхом и приглушенное бетонными каньонами города.
Рафен остановился на перекрестке, изучая доступные маршруты. Резкий, сильный ветер дул с востока на запад. Он нес над их головами блестящие осколки, клочки бумаги, куски разорванной ткани и тому подобное. Ближе к земле ветер толкал вялые волны густой пыли, которые вились вокруг их лодыжек. Сержант настроил на максимум дыхательные фильтры в шлеме и вгляделся вдаль, ища любой признак движения.
Он нашел его.
- ТАМ, - СКАЗАЛ РАФЕН, указывая бронированным пальцем. - Вы видите?
Аджир кивнул.
- Да. Кто-то в наземнике? - Кровавый Ангел нахмурилась в шлеме. - Я думаю … я думаю, что он машет нам.
Рядом Пулуо издал ворчащий звук, который был его эквивалентом усмешки. Кейн припал к оптике болтера.
- Я не могу отсюда получить хороший угол обзора. Брат-сержант, возможно, я должен найти другую позицию?
- Нет, - ответил Рафен. - Это может быть уловка, чтобы выманить нас.
Аджир изучал перекресток. Под пылью лежали остатки того, что должно было быть ужасной дорожной аварией. Несколько наземников, самосвал и два трамвая были спутаны вместе в хаосе металла и пластика. Космодесантник мысленно прокрутил аварию в обратном порядке.
- Дух машины, управлявший дорожным движением, умер, - сказал Корвус, явно думая в том же направлении. - Наземники столкнулись на высокой скорости.
- Они пытались сбежать из города, - предложил Туркио. - Ты согласен?
Аджир уклонился от взгляда другого воина.
- Вероятно да.
Ему было трудно говорить с Тукио или Корвусом и не видеть их покаянных клейм, не думать над тем, что они означают. Должно быть, это был сотый раз, когда Аджир задавался вопросом – какое безумие овладело братом-сержантом Рафеном, что он держит этих двух в своем отряде. Они оказались ущербными, разве нет?
Саму мысль, что Кровавые Ангелы оказались в числе подведших Императора, которым предоставили второй шанс, было тяжело принять.
- Построение «слеза», - быстро и твердо приказал Рафен. - Контролируйте свои сектора обстрела и будьте наготове.
- Мы выдвигаемся? - спроси Кейн.
- Да, - ответил сержант. - Если это будет ловушка, то мы сметем ее.
НО в конце пути им пришлось бороться только с ветром. На подветренной стороне самого большого наземника оказалась колыхающаяся фигура. Труп человека, мертвого, вероятно, три или четыре дня, упавшего под необычным углом, так что порывы дергали его туда-сюда. Ветер создал иллюзию движения, жизни.
- На нем остатки формы, - отметил Кейн, пихнув тело носком ботинка. – Местное отделение правопорядка, я бы поручился.
- Здесь больше, - позвал Туркио, сдвинув машину толчком плеча. – Гражданские?
Глаза Рафена сузились за визором.
- Трудно сказать.
Он подошел ближе. Расположение мертвецов казалось неправильным. У трупов есть свои особенности, когда они гибнут в бою или от ран. Но здесь он ничего этого не видел.
- Их убили не здесь.
- Не в аварии, нет, - Туркио указал на машины. - Я сказал бы, что их убили в другом месте, а потом свалили сюда.
- В середину груды обломков? - фыркнул Аджир. - Зачем?
Кейн плюнул на дорогу.
- Кто может понять цели архиврага?
- Верно подмечено, - сказал Корвус.
Рафен мало прислушивался к словам бойца. Он опустился на колени перед телом убитого силовика и обхватил его голову ладонью.
Плоть трупа была очень белой, почти просвечивала на фоне алой перчатки. Глаза, слепые и замутненные, смотрели на него снизу вверх. Тело казалось странно легким.
Рафен осторожно сжал мертвую плоть бронированными пальцами. Туркио следил за действиями командира.
- Что это, брат сержант?
Рафен позволил мертвецу упасть.
- Нет никакой крови. Оглядись, ты видишь? Ни следа.
Кейн принюхался.
- Ничего… нет, верно. Я даже не заметил…
Корвус поднял ауспик и быстро проговорил заклинания, аппарат переключился на биологическое сканирование. Он провел им над телом другого гражданского, женщины.
- Они были обескровлены, - сообщил он. – Вся вита забрана из тел.
Рафен оттянул воротник мертвого силовика и нашел большой след прокола чуть выше ключицы.
- Здесь. Я думаю, мы найдем те же раны на каждом из них
Кейн снова сплюнул и сотворил знамение аквилы.
- Император защити их души. Их не просто убили, с ними что-то сделали.
- У Императора нет никакого милосердия для этих дураков, - сказал Корвус.
Он повернул лицо мертвой женщины так, чтобы они могли все видеть круг и дуги, вытатуированные вдоль линии ее челюсти.
- Компанитас. Знак восстания.
Движение диссидентов на Эритене не было продуктом исключительно этого мира. Во всяком случае Компанитас были одной из многих незначительных фракций, которые сползались и прятались в трещинах монолитной культуры Империума. Рафен знал их лишь поверхностно, только информацию имевшую тактическое значение. Внешне Компанистас проповедовали единство, свободу и товарищество между всеми людьми. За закрытыми дверьми они, как говорили, занимались таким распутством, о котором большинству достойных людей было и подумать стыдно, если не совершенно отвратительно. За их спинами стоял Хаос. Рафен не сомневался в этом. Возможно, не среди рядовых обманутых дураков, но, несомненно, в другом месте, среди их высшего руководства.
- Возможно, они сделали это сами, - предположил Туркио. – Испорченные, как известно, делали подобное.
Кейн переместился.
- Может быть другая причина, - сказал он мрачно. – Изъятие крови … Возможно, это был трофей.
Молодой Астартес указал на аварию и трупы.
- Возможно, мы натолкнулись на своего рода… предупреждение. Послание для мятежников.
- Зачем забрали кровь? - настаивал Аджир.
Младший воин бросил на своего командира осторожный взгляд, сомневаясь, должен ли он продолжать.
- Вы знаете, где мы, по чьему полю битвы идем. Мы все слышали истории, - сказал он паузы.
Люди Рафена обменялись многозначительными взглядами и сержант не нуждался во сверхъестественной псайкерской проницательности, чтобы понять какие мысли ими сейчас овладели. Он выпрямился во весь рост и твердо заговорил, резко ломая новую напряженность.
- Кто бы ни был архитектором этой ужасной сцены, это не имеет для нас значения. Все давно в прошлом и это не наши проблемы, - он шагнул прочь от места аварии. - Мы слишком долго стоим здесь. Соберитесь, мы…
Он замолчал и воины немедленно встревожились. Рафен замер глядя на дорогу. Что-то было неправильно.
- Сэр? - спросил Туркио.
Пулуо тоже увидел. Патронная лента болтера заскрипела, когда он нацелился на здание в юго-западе перекрестка.
- Ауспик, - приказал Рафен.
Корвус все еще держал прибор в руке и занимался им, нажимая большие клавиши на корпусе. Он заклинал дух машины, чтобы получить информацию.
- Детектор движения не дает надежной информации. Вы видели что-то?
Пулуло осторожно кивнул в сторону жилой башни.
- Движение, - сказал он.
- Мятежники? - спросил Аджир.
Рафен поднял болтер.
- Вероятно.
Краем глаза он заметил быстрый блик в одном из окон. Водянисто-синий луч дневного света отразился от чего-то блестящего и зеленого, как панцирь жука. Человек в боевой броне. Только неясный образ, но с опыт добытый учил сержанта доверять своим инстинктам. Позволять усиленной физиологии Астартес приносить ему впечатления от мира сырыми и нефильтрованными.
Он поднял ладонь и разжал пальцы. Боевая команда – рассеяться. Шестеро космодесантников оставили место аварии и стремительно направились к зданию. Они расходились веером, прикрывая любой возможный угол атаки.
Воины шли вприпрыжку, как охотящиеся звери подбираются к добыче, ботинки мягко хрустели в тусклой пыли и осколках стекла. Рафен видел, что башня была нежилой, слоистая структура офисов и помещений Администратума. Изображения благородного имперского орла были закреплены на каждом углу. У главного входа пара высоких статуй в одеждах Адептус Терра стояли по бокам от дверей. Несколько верхних ярусов обвалились вовнутрь, отчего здание казалось накренившимся. Сержант отметил это. Строение вероятно неустойчиво. Значит, они могут применять только не взрывачатые боеприпасы. Неосторожное использование здесь крак-гранат могло обрушить крышу им на голову.
Кейн подал ему знак, указал направление. В стороне пыльная дорога спускалась по пологому пандусу, ведущему на нижние уровни башни. Подземная стоянка, понял он. Рафен быстро осмотрелся. Хорошее, удобное для обороны место, столь же прочное, как любое противорадиационное укрытие или армейский бункер. Незаметное, увидишь только, если подойдешь вплотную. Подходящее место для того, чтобы поискать там убежище мятежников.
Рафен колебался. Как только сержант прикажет войти внутрь, он рискнет выйти за рамки, отданных относительно мисси приказов. Отряд Рафена должен преследовать свою цель, ни больше, ни меньше. Если он развернет бойцов и приведет на дорогу, никто не скажет, что он не прав. Но истина в том, что загадка трупов зацепила его. Он чувствовал, что здание нужно изучить, чтобы узнать больше о происходящем на Эритене.
Рафен нахмурился. Он решил считать это учениями. Они бродили по улицам этого лабиринта в течение многих дней. Немного деятельности будет благословением.
Он кивнул Кейну и жестом разрешил занять позицию: лучше дать ему что-то, на чем можно сосредоточиться. Молодой воин слегка улыбнулся, и на миг задержался, чтобы надеть шлем, перед тем как двигаться дальше.
ПОДЗЕМНАЯ СТОЯНКА опускалась на несколько уровней ниже административной баши. Подвальные этажи простирались в полумраке. Пол был наклонен вниз, на каждом уровне пологий пандус вел к следующему. Городская энергосистема давно уничтожена, единственный свет исходил от расположенных вдоль шероховатой ферокритовой стены плафонов биолюма. Он был болезненным, желто-зеленым. Рафен ощутил знакомое напряжение в глубине глаз, когда оккулоб пробудился к жизни, стимулируя клетки зрительных нервов. Чем глубже они рисковали пройти, тем более плоским делался пол залов. Оттенки цветов были размыты, его зрение приспосабливалось к низкому уровню освещения.
Он поглядел на глифы сенсора в углу визора. Встроенные в броню атмосферные датчики зарегистрировали небольшое увеличение концентрации монооксидов в воздухе, слишком незначительное, чтобы привлекать внимание Астарес. Вездесущая порошкообразная пыль не проникала так далеко. Лишь маленькие ее завитки прятались тут и там, сочась через решетки вентиляционных шахт. В воздухе был привкус несвежих углеводородов и разряженных аккумуляторов.
Туркио постучал по боковой пластине шлема, привлекая внимание всего отряда.
- Еще тела, - примерно пятьдесят-шестьдесят человек, сложенные в длинный узкий штабель напротив стены. - Этих не обескровили.
- Возможно, оставили на потом, - спокойно отметил Кейн.
Аджир нагнулся.
- Что это?
Он указал на странную конструкцию на торсе ближайшего трупа. С точки зрения Рафена она напоминала металлический жилет с каркасом стеклянных трубок под ним, темных, наполненных какой-то маслянистой жидкостью. Его слух уловил слабый щелкающий звук. Каждый труп носил туже самую конструкцию, и у каждого был знак Компанитас на лице.
- Ничего не трогайте, - сказал Рафен. – Трупы, вероятно, заминированы.
- Мы оставим их здесь? - спросил Аджир.
- Да, - он вернулся. – Туркио сожжет их, когда мы закончим зачистку.
Они пошли дальше. Было несколько машин, в основном приземистые, утилитарные, штампованные по СШК, которые используются на тысячах человеческих миров. Рафен решил, что всех их, вероятно, бросили в спешке бегства из города, когда противостояние, наконец, стало открытым…
- Все еще ничто, - доложил Корвус, внимательно изучая ауспик.
- Не совсем, - сказал Кейн, уперев болтер в плечо.
Перед ними, на капоте приземистого грузовика сидел человек со скрещенными ногами. Он был одет в обрывки брони образца имперской гвардии. Это был мужчина, грязный, со спутанными волосами, немного склонившийся вперед. Его плечи дергались, на приход космодесантников он не обратил никакого внимания. Рафену показалось, что человек тихо плачет.
- Он не регистрируется… - сказал Корвус. - Я не считал с него никаких биологических показателей.
Кейн уже развернул прицел. Прибор отреагировал, как положено, начал обследовать пространство стоянки, высматривая другие угрозы.
Рафен шагнул вперед.
- Назови себя, - приказал он.
Кровавого Ангела не так просто проигнорировать.
Человек быстро посмотрел вверх, и стало ясно, что он не плакал, а смеялся. Он делал это, не издавая ни звука, раскачиваясь взад вперед, словно ему показали самую большую комедию во вселенной.
- Я задал тебе вопрос, гражданин, - рука Рафена скользнула к рукояти силового меча.
Человек неожиданно соскользнул с машины и пьяно двинулся к ним.
- Пыль, - воскликнул он, глотая воздух между приступами истерики, - Пыль то, почему это… Это - все, что осталось от них!
- Отступи, - приказал Кейн, все колебания ушли из его голоса.
- Смотрите, - сказал человек, протягивая им что-то в сложенных горстью ладонях, - Смотрите.
Это был стеклянный цилиндр, заполненный густой жидкостью. Такой же, как установленные на металлические жилеты. Когда незнакомец приблизился, Рафен смог разглядеть, что смеющийся человек также носил под лохмотьями жилет.
- Обратитесь в пыль, - он задохнулся, и вонзил трубку себе в бедро.
Послышался треск цилиндра, жидкость, булькая, проникла в ногу человека. Мужчина задрожал и с воплем бросился на них.
Оружие Кейна выпустило заряд и разнесшийся глухой звук выстрела эхом отозвался вокруг. Смеющегося человека отбросило на спину, его шея исчезла в розовом тумане.
- Он попытался напасть на вас, - почти недоверчиво сказал Корвус. – Он действительно был не в своем уме.
- Очевидно, - сказал Пулуо.
Тогда за их спинами, выше по наклонному полу, отражаясь от стен, загрохотал хор щелчков, шипений и урчаний. Груда тел корчилась и расползалась, фигуры, падали друг на друга, соскальзывали на пол и катились прочь. Другие медленно вставали на негнущихся ногах. Хихиканье. Бормотание. Пустые стеклянные ампулы упали из прорезей в их жилетах и покатились к Астартес.
- Они были мертвыми… - мигнул Корвус.
- Да, - сказал Туркио. - Были.
- Напомните им это, - сказал Рафен и поднял оружие, потому что фигуры двинулись к ним. Каждое впрыскивание дозы жидкости заставляло тела дергаться.
ПУЛУО ОКРЫЛ ОГОНЬ из тяжелого болтера, в замкнутом помещении выстрелы напоминали металлический рев. Крестообразное пламя вырывалось из ствола, когда огромные пули проделали разрывы в наступающей орде.
Некоторые из нападавших были убиты сразу, потому что болты ударили в середину туловища, разрушая его гидростатическим ударом. Другие лишились конечностей или кусков плоти, они крутились, словно танцевали какой-то идиотский танец.
Те, кто не умер сразу, не проявили ни капли страха, ни капли беспокойства о жизни. Они просто смеялись и кричали, мышцы их лиц вздулись от инъекций темной жидкости.
У них было плохое оружие, но его несли многие. В основном стабберы и куча бесчисленных разномастных клинков. Пули барабанили в нагрудник Рафена, на красном керамите остались сколы, но доспех выдержал. Сержант одиночными выстрелами из болтера в голову уничтожал всех, кто оказывался у него на пути, точно нацеленный выстрел в голову любой цели, вставшей у него на пути.
Те, кто лишился конечностей, казалось, о них не заботились. Рафен видел, как ампулы из жилетов впрыскивают новые дозы в животы или шеи. Кровавый Ангел не был новичком в наркотических схватках, хотя по большей части его Орден избегал использования стимуляторов, увеличивающих боеспособность, предпочитая полагаться на грубую силу, доставшуюся в наследство от примарха. Но как бы там ни было, то, что использовали мятежники, выходило за эти рамки. Жидкость была каким-то мутагеном. Она изменила плотность мускулов и замедлила кровотечение.
Феракрит под ногами Астартес быстро стал влажным и липким от вита нападавших. Сквозь дыхательную решетку ноздри Рафена щекотал запах крови. У нее был специфический букет, знакомый медный привкус, смешанный с почти сахарной сладостью, будто сочное лакомство. Он автоматически облизнул губы.
Нападавшие с безумной энергий рвались по телам упавших собратьев. Перестрелка быстро превратилась в ближний бой. Отделение Рафена встретило проблему с небрежной силой. Такие рукопашные схватки были стихией Кровавых Ангелов. Сержант позволил своему болтеру повиснуть на ремне и обратным хватом обнажил силовой меч. Быстро провел его вокруг себя и стремительным разворотом обезглавил Компанитас, размахивавшего дробовиком с барабанным магазином. Оружие зомби дважды выстрелило, обезглавленный труп дергался в безумном скачущем танце. Раздраженный, Рафен ударил снова, на сей раз вспоров живот. Сияющее лезвие встретило небольшое сопротивление позвоночника. Он напомнил себе приказать рабам арсенала наточить кромку и настроить энергетическое поле меча, когда отряд покинет Эритен.
Вокруг него борьба распалась на серию поединков. Пулуо использовал свое оружие как молот, раздавив прижатый к полу череп врага. Кейн вонзил штык в грудь шатающегося фехтовальщика. Огнемет Туркио выдыхал желто-оранжевые шары горящего прометия, превращая противников в кричащие факелы.
- Давайте покончим с этим и уйдем, - сказал Корвус.
Аджир проворчал с мрачным юмором:
- Со всем уважением, я думаю, что у этих кретинов могут быть другие идеи. Разве ты не слышишь их?
Рафен развернулся, когда услышал топот сапог и вибрирующий смех. Еще больше Копанитас показались снизу, сотни. Бурлящий порыв их истерики эхом разносился в подуровнях. Сержант прежде думал, где прячется враг. Оказалось, противник скрывался здесь.
- Мы наткнулись на крысиное гнездо, - лицо Туркио было напряжено. - Сколько?
- Больше, чем у нас патронов, - ответил Рафен. - Отступаем. Если они закупорят нас в здесь, мы больше никогда не увидим солнца.
Тогда, без предисловий, новый голос возник на общей частоте вокса, грубое и резонансное рычание:
- Кровавые ангелы. Отступайте. Вы находитесь в огневой зоне.
- Кто говорит? - резко спросил он. – Назови свое имя и звание?
- Я не буду предупреждать тебя снова, кузен, - последовал краткий ответ, и сигнал отключился.
Пулуо развернулся и начал стрелять в шеренги прибывшего к мятежникам подкрепления, поскольку последние из первой волны были уничтожены. Кейн бросил взгляд на Рафена.
- Приказы, лорд?
Рафен скривился.
- Мы идем. Выходите из боя и отступите!
Отряд действовал как один человек, Пулуо и Корвус, прикрывали воинов огнем. Космодесантники отступали по той же дороге, по которой пришли.
По лицу Рафена пробегали гримасы. Он очень хорошо знал, кто говорил, и высокомерие слов наполняло его раздражением, однако игнорировать сказанное было глупо.
Когда они достигли верхнего уровня стоянки и впереди показался слабый дневной свет, их обостренного слуха достиг далекий звук. Визг ракетного залпа многоствольной установки.
Его сознание едва успело отметить мысль, на губах были вопросы, но вместо этого он выкрикнул предупреждение.
- Воздух!
Они в спешке вырвались из здания. Где-то над их головами, огневой вал ракет врезался в бока башни. Ударная волна молотом пошла вниз через подуровни. Изношенный ферокрит раскололся, растрескался, развалился, и пролился вокруг них каменным ливнем.
ТУРКИО ЧУВСТВОВАЛ каменный дождь, а не видел его. Пыль ослепила воина, и он проклинал себя за то, что пошел без шлема.
Мигая, он бросил взгляд на другую фигуру в боевой броне, которая изо всех сил старалась пробраться через завал. Он инстинктивно протянулся, схватил чужую руку, чтобы помочь товарищу пробраться через оползень.
Рука была грубо отброшена.
- Позаботься о себе, кающийся! - прорычал Аджир, пробиваясь через удушливое облако пыли.
Туркио нахмурился и ничего не сказал, озабоченно глядя вперед. Он опознал других людей вокруг: двигающиеся, расплывчатые, красные фигуры среди падающих камней. Крошечные камни гремели об его латный воротник. Булыжник размером с кулак отскочил от черепа, выбив искры из глаз. Он почти споткнулся, но его силой заставили идти вперед. Пулуо.
- Двигайся, - сказал космодесантник. Синий солнечный свет посерел, когда пыльный туман окутал их.
КОНЕЦ, ГИБЕЛЬНОЕ падение обрубленной башни подняло кольцо воздушной волны, взболтавшей вездесущую пыль и осколки стекла. Крутящиеся шнуры порошка цвета кости собрались в облака и медленно дрейфовали, чтобы снова осесть на разрушенном перекрестке. Пыль опустилась на броню воинов, которые стояли, вокруг приземистого корпуса ракетного танка «Вихрь». Их доспехи, обычно строгие, винно-красные с черной оторочкой, запятнались за пять недель сражения в пыльных облаках. Цвета стали тусклыми и размытыми, будто выгоревшими на солнце. Только эмблема на их наплечниках оставалась яркой и четко видимой – круглое циркулярное лезвие, гребенчатое по краю, с единственной артериально-красной каплей крови в центре.
Когда командир посмотрел на машину, из пусковых труб «Вихря» вился дым.
- Не много вы им дали, - заметил один из его людей.
- Я дал им достаточно, - сказал командир отряд. - Возможно, этот опыт научит их не вмешиваться, там, где они незваные гости.
- Если кто-то из них - мертв… могут быть последствия.
- Они уцелели, если достойны имени Астартес, - командир отряда поднял руку.
Щебень сдвинулся, и среди развалин появились фигуры, оправляющиеся от последствий потрясения.
- Вы видите? Никто не пострадал, - в голосе слышался оттенок жестокого веселья.
- Кроме их гордости, - добавил другой.
Его командир тонко улыбнулся:
- Они могут выдержать пару таких ран.
РАФЕН ПНУЛ обломок и выбрался из клубка арматуры. Он то и дело бросал через плечо взгляды, чтобы убедиться, в том, что все его люди невредимы. Он не ждал, пока они его нагонят. Сержант как ураган промчался через затронутый взрывной волной перекресток. Он шагал к танку, в его груди кипела ярость. Рафен сердитым движением снял шлем.
- Кузен, - произнес голос из вокса. – Вот и встретились.
Две фигуры в броне седьмого поколения двинулись ему на встречу. Судя по знакам различия это был сержант ветеран и простой солдат. Старший воин повторил его действия, словно в зеркале, тоже сняв шлем.
Под ним Рафен увидел угловатое лицо, с коротко подстриженными темными волосами и холодными, безжизненными глазами. В тот момент он больше всего хотел наотмашь ударить ветерана за его безрассудство.
Но была миссия. Миссия и сообщение. Рафен сдержал порыв и проигнорировал ритуал приветствия.
- Я часто слышал разговоры, что братья Ордена Расчленителей дикая и очень импульсивная компания, - сказал он натянуто. – И подумать только, я полагал, что вы лучше.
Рафен был вознагражден маленьким раздраженным тиком у глаза другого воина.
- У нас для жизни есть репутация, - сказал космодесантник. – Примарх в своей мудрости не посчитал нужным благословить нас теми дарами, что и родительский легион, – он кивнул на броню Рафена, украшенную на груди символом в виде крылатой капли крови. - Но мы научились обходиться тем, что имеем.
Астартес слегка кивнул.
- Я брат-сержант Нокс. Это боевой брат Рон, мой заместитель.
- Рафен, - ответил он, скверное настроение урезало его разговорчивость. - Я жду ваших извинений, кузен.
Он твердо акцентировал слово.
Нокс вернул пристальный взгляд.
- За что? Вы хотите нас обвинить за вылазку в ходе сражения, которое нам приказали выиграть? Если чем-то недовольны, Кровавый Ангел, я бы предложил вам обсудить это с моим командующим. По его приказам, мы уничтожили цель, - он указал на разрушенное здание. – Если бы не он, мы, возможно, не знали бы, что вы были внутри.
- Орбитальные наблюдательные дроны засекли ваших людей, входящих в башню, - добавил Рон.
- Почему вы были там? - сказал Нокс. - Изменение в протоколе, о котором я не знал? Кровавые Ангелы, присоединились к нам на Эритене, чтобы бороться с мятежниками? Я почему-то думал, что вы здесь только как посыльные.
Челюсть Рафена напряглась. Он не клюнет на наживку Расчленителя.
- Это случайность. Я думал, что вы оцените нашу помощь в ее нейтрализации.
Нокс кивнул.
- Действительно. Но как вы могли заметить мы и так все неплохо контролируем.
Он указал на «Вихрь», и Рафен впервые заметил группу штатских, сжавшихся в тени бронированной машины.
- Пособники, - объяснил Рон, уловив вопрос Рафена. - Один из них поставлял воду Компанитас. Один из них, когда его как следует расспросили выдал информацию об этом гнезде.
- Один? - повторил Рафен. - У вас их там дюжина. В чем виновны другие?
- Они жили в том же самом убежище. Они защищали предателя.
- Вы уверены в этом? - настаивал он.
Нокс отвернулся и подал знак другому своему бойцу.
- Мы, в самом деле, можем рискнуть?
Два Расчленителя повернулись к штатским и открыли огонь. Группа была расстреляна под отрывистый рокот зарядов.
Нокс оглянулся на Рафена и дерзко прокомментировал.
- Простите меня, кузен, если наши методы менее совершенны, чем те, которые могли использовать вы. Я уверен, им не хватает чистоты и элегантности Кровавых Ангелов.
Рафен ответил на вызывающий взгляд собеседника, не желая уступать и дюйма, чтобы тот потом не отхватил милю.
- Вы должны тренировать своих людей более тщательно, Нокс. Кровавые Ангелы производя казнь не потратили бы впустую столько патронов.
- Возможно, - согласился Нокс. - В следующий раз, я попрошу Рона продемонстрировать вам использование свежевательного ножа, - он похлопал по свирепо зазубренному длинному клинку на поясе.
- Я полагаю, это было бы очень познавательно, - ответил Рафен.
Они провели вместе всего минуту, но терпение Кровавого Ангела уже истощилось. Этому способствовали дни бесцельных блужданий в поисках передового штаба Расчленителей, и затем эта заносчивая демонстрация превосходства. Он посмотрел на своих людей и заметил, что те приближаются осторожно. Они шли в боевом порядке, несмотря на присутствие тех, кого нужно было считать союзниками.
Но с другой стороны Расчленители не вступали в союз ни с кем. Ни с другими Орденами Астартес. Ни даже с теми, с кем разделяли родство с примархом, который дал им жизнь и цель – Великим Ангелом Сангвинем.
- Движение! - крик Туркио разорвал мысли Рафена.
Сержант развернулся, заслышав рокот камнепада и хор стенающих голосов, усиливающийся с каждой секундой.
Дымящиеся руины башни дрожали и двигались, слой дыма и пыли резко разорвался. Массивная, безголовая гуманоидная фигура протискивалась из руин. Стон стал криком, крик стал безумным смехом. Они слышали такой на подземной стоянке.
Рафен впервые ясно увидел сквозь дым чудовище. Оно было не единым существо, а скопищем их.
Монстр был амальгамой из Компанитас, сотни тел собранных вместе, скрепленных колдовской силой, и каждое из них кричало дрожащим безумием голосом.
- Огонь! – крикнул он, и его отряд выполнил команду. Нокс последовал их примеру, выстрелы затуманили воздух вокруг слепленного существа.
Тела разрывались и выбрасывали стремительные потоки крови, но масса не замедлялась. Тварь вздымалась над растрескавшимся камнем. Огромный кулак из тел, словно молот рухнул на Расчленителя, превратив того в фарш из мяса и керамита. Когда кулак поднялся, останки Космодесантника были поглощены массой.
- Это - истинное лицо Компанитас! - прорычала Рон. - Это – варпом проклятое единство, которое они обещают! Отродья Хаоса!
Нокс выкрикнул приказы экипажу "Вихря" - перезарядится. Но тварь оказалась слишком быстрой. Она доберется до воинов раньше, чем те смогут ответить.
- Кровавые Ангелы, - возвысил голос Рафен. - Гранаты! Залпом!
Он сорвал с пояса обойму с крак-гранатами, и переключил пусковой механизм из безопасного в боевое положение, настроив боеприпасы так чтобы они взорвались, ударив в цель. Он увидел, что вокруг Туркио, Пулуо и другие делают то же самое.
- Товсь! Пли!
Дождь снарядов прочертил в воздухе дугу и обрушился в центр человеческой амальгамы Компанитас. Цепочка взрывов потрясла монстра. Спрессованные тела закричали громче и разделились, упав более мелкими комками, трупы откатились прочь.
- Огнеметы! - проревел Нокс. – Вперед и уничтожить! Ничего живого!
Отряд Расчленителей хлестал корчащие тела пылающими прометиевыми кнутами. На перекрестке вспыхнул погребальный костер, потоки серого дыма, поднялись между башнями.
Рафен бросил взгляд на другого сержанта.
Нокс это проигнорировал.
- Мы не нуждаемся в помощи никаких других Астартес, - фыркнул он, выражая полное пренебрежение случившемуся. – Моему ордену было приказано принести на Эритен кровавое возмездие Императора. Эта миссия не должна быть обесценена присоединением дополнительных сил.
Постепенно Рафен начал понимать. Нокс действовал под влиянием неправильной оценки ситуация. Негодование сержанта по большей части основывалось на вековом соперничестве между Кровавыми Ангелами и их родичами. Столкновением грубых и жестоких методов Расчленителей с более утонченным образом действий Ордена Рафена. Но также его гнев был вызван угрозой унижения.
Расчленители были одним из самых маленьких Орденов среди Адептус Астартес, их резкая реакция на любое пренебрежение – реальное или воображаемое – была хорошо известна. Своей свирепостью они с лихвой искупали малочисленность.
- Мы здесь не затем чтобы забрать у вас эту битву, - сказал ему Рафен. – Кровавые Ангелы не заинтересованы в наказании Эритена.
Впервые с момента встречи Рафен заметил в Ноксе что-то похожее на сомнение.
- Тогда, почему, во имя Трона, вы здесь? - все претензии на холодную вежливость были отброшены, и Нокс позволил своему гневу разгореться. – Явились напомнить бедным родственникам об их исправлении.
- Я не обязан отчитываться перед вами, - ответил он. – У меня есть послание для Сета, Магистра вашего Ордена. Вы отведете меня к нему.
Рафен подозвал Кейна ближе. Молодой десантник извлек запечатанный футляр со свитком, помеченный личной эмблемой лорда Данте.
- И властью вот этого вы сделаете так немедленно.
Нокс впился взглядом в свиток. Вес слова Магистра Ордена был нерушимым приказом для всех Астартес, и даже Расчленители с их укоренившимся высокомерием, не посмели бы ставить его под сомнение.
Через некоторое время сержант ветеран медленно, мрачно поклонился. Не глядя на Кровавых Ангелов, он пошел назад к «Вихрю».
- Тогда за мной. И попытайтесь не отстать.
СКВОЗЬ ПЫЛЬ они больше часа в тишине шли за «Вихрем» прежде, чем достигли расположения командного пункта Расчленителей. Поддерживая строй «слезы» брат Кейн изучал распотрошенное здание, которое те заняли как временную базу.
Там были стальные контрфорсы и каменные стены. Стеклянная крыша отсутствовала, несомненно, уничтоженная в первые дни Эритенского мятежа. Приземистая колоннада на одном конце старого здания заканчивалась упирающейся в небо веретенообразной антенной башней. Она поникла, словно металл согнул какой-то ужасный ветер. Здание стояло на пологом холме, с которого открывался хороший обзор на все дороги вокруг. Когда они вошли во внутренний двор, Кейн бросил взгляд на упавший знак, там было имя и профессия. Ситва Александр Регина – Адептус Телепатика. Назначение странно зазубренной антенны стало понятным. Это коммуникационный храм, ядро планетарной связи основанной на сигнальный машинах, и астропатических передач во внешний мир.
Ветер донес до него знакомый тяжелый запах - старая кровь. На стенах здания он заметил узоры бурых брызг и расплющенный металл, забитый в расколотые кирпичи. Когда-то там были распяты тела. Он задумался, были ли это сотрудники комплекса, а затем задался вопросом, что случилось с трупами.
«Вихрь» отделился от отряда и ворчал на стоянке рядом с кучкой рабов Ордена под бдительным присмотром технодесантников. В секторе стоянки была лишь горстка машин. Кейн нахмурившись, смотрел на их состояние. БТР «Носорог», танк «Хищник Ваал», пара "Лендспидеров", все неряшливые и плохо отремонтированные. Выглядящие так будто держатся в основном за счет стальных заплат на корпусе и молитв их машинным духам. Но немного спустя Кейн подумал, что «Вихрь», за которым они следовали, тоже покрывали пробоины и шрамы и он был таким же неказистым. Однако двигался стремительно, готовый поразить цель. Возможно Расчленители не пренебрегали своими машинами, просто они мало заботились об их внешнем виде.
Юноша покрутил эту мысль в уме. Его взгляд, обратился к другим Астартес, которые прерывали молитвы и работы, чтобы остановиться и проследить за прибытием Кровавых Ангелов. Их изучающие взгляды не были добрыми, не были равнодушными, но осторожными, подозрительными. Он задумался – о чем сейчас может размышлять брат сержант Рафен и другие воины? Также как и с машинами Расчленители не проявляли большой заботы об украшении себя. Темно-красный цвет брони был настолько глубоким, что склонялся к пурпурному. Он покрывал все кроме шлема, наплечников и ранца. Те были резкого матово-черного цвета, который не отражал солнца. Кейн видел символы рангов, значки рот и тому подобное, но никаких знаков доблести или украшений. Ничего, кроме необходимого на поле битвы. Напротив, красные доспехи Кровавых Ангелов несли прекрасную золотую филигрань, идущую по крыльям на нагруднике, мерцающие рубиновые капли, сложные обетные цепи и другие символы. Рядом с приемниками космодесантник чувствовал себя расфуфыренным. Некоторые из Расчленителей, самоуверенные ветераны, выгибали брови и отводили взгляд. Возможно, они считали, Кровавых Ангелов позерами. Даже Пулуо, наименее привлекательный из их отряда, считался бы красавцем рядом с этими покрытыми шрамами людьми с резко очерченными лицами.
Было трудно поверить, что эти Астартес произошли от того же самого благородного генного семени, которое дало начало Кровавым Ангелам. И все же Расчленители были таким же наследием примарха Сангвиния как Кейн и его боевые братья. После ереси Гора прошло десять тысячелетий – когда Император человечества взошел на Золотой Трон, галактика сотрясалась от новорожденной войны с Хаосом – великие Легионы Адептус Астартес были разделены на меньшие Ордены. Кровавые Ангелы не стали исключением. Расчленители были порождены в числе прочих во временя великого Второго Основания. Их отправили на край занятого человечеством пространства, для наказания миров примкнувших архепредателю Гору. Но говорили, что им досталось нечто темное, некий черный злобный сгусток, прежде похороненный глубоко в духе Великого Сангвиня. О их поведении на поле боя, в залах ваальской крепости-монастыря говорили с осуждением и холодным упреком.
Кейн задумался, что в слухах о кузенах было правдой, а что мифами и наветами? Он очень хорошо знал, что другие Ордены, такие как стоические Ультрамарины или Железные Руки, говорили подобное о Кровавых Ангелах, но встречая твердые взоры космодесантников, которые следили за их приближением, ему было трудно проявить широту взгляда.
Каждый Сын Сангвиния, независимо от того был его Орден первого и или последнего Основания, разделил общий генетический изъян, несущий недуги-близнецы – Черную Ярость и Кровавую Жажду. Психическое эхо смерти их примарха. Темная возможность потерять разум в кровожадной ярости берсерка таилась в каждом из них. Это было проклятие, с которым Кровавые Ангелы боролись в течение каждого дня жизни. Но говорили, что Расчленители приняли Ярость и Жажду. Сама мысль об этом была отвратительна Кейну. Одно дело наслаждаться этим диким гневом во время сражения, но сдаться ей? Это все равно, что позволить себе стать не более чем животным.
- Кейн, - сказал Аджир тихо, чтоб не слышали другие. – Я бы тебе не советовал так на них пялиться. Они могут принять это как прелюдию к схватке.
Молодой Астартес ощетинился:
- Пускай. Я уверен в своих навыках.
В голосе товарища он уловил мрачную усмешку.
- Это, несомненно. Но помни, мы на боевом задании. Подумай сам. Нет нужды разжигать пожар там, где его нет.
- Я преклоняюсь перед вашим выдающимся опытом, брат, – неохотно кивнул Кейн. - Но думаю, что каждое задание лучше рассматривать как боевое. Это сокращает вероятность неприятных неожиданностей.
- Поменьше разговоров, - сказал Пулуо, когда отряд остановился перед нужным зданием.
Сержант Расчленителей обратился к Рафену:
- Ваши люди останутся здесь.
Рафен кивнул и посмотрел на Туркио.
- Отбой. Дальше я пойду один.
- Слушаюсь, лорд.
Не дожидаясь команды, Кейн извлек свою ношу из подсумка на поясе и передал командиру запечатанную трубку со свитком. Поскольку два Кровавых Ангела придвинулись друг к другу, Кейн понизил голос, вопрос мучавший воина со дня отбытия с Ваала, наконец, сорвался с его губ:
- Хватит ли этого, брат-сержант?
Рафен взял футляр, и юноша увидел, как тень боли скользнула по лицу командира:
- Ради Ваала я надеюсь на это, - его пальцы сомкнулись вокруг золотого футляра. - Или наш Орден может исчезнуть.
НОКС ПРОДОЛЖАЛ двигаться, как и прежде. Он не остановился, чтобы увидеть, идет ли за ним Кровавый Ангел, просто ушел, рассчитывая, что Рафен не отстанет.
Внутри здания не было никаких перегородок, только равномерно расположенные подпорки поддерживали каркас разрушенной крыши. Широкое, отзывающееся эхом пространство напоминало самолетный ангар, но с выступами снесенных стен на полу и раскинутыми временными жилыми тентами вокруг. Рабы Ордена, сервиторы и случайные космодесантники двигались между ними, выполняя свои обязанности. Рафен поднял глаза и увидел колеблющуюся надо всем адаптивную камуфляжную сеть. Водянисто-синий солнечный свет, еще больше ослабленный сетью разбрасывал повсюду туманные тени. Пыль проникла и сюда, словно песком покрыв растрескавшийся мраморный пол.
- Внутрь, - сказал Нокс, указывая на круглую загородку.
Рафен увидел вакуумную мембрану двери и осторожно прошел, жесткая ткань зацепилась за его доспехи. Внутри палатки была лампа, наполнявшая временное укрытие теплым желтым светом. В углу виднелся оборванный, свернутый боевой штандарт, закрепленный рядом с переносной реликвией. Рефлекторно Рафен слегка поклонился маленькой статуи Императора и сотворил на груди знамение аквилы. Позади него Нокс проделал то же самое.
В палатке был еще один Астартес, его лицо подсвечивал горящий над столом голитический прокладочный лист. Рафен увидел тактическую схему города, над которой в воздухе плавали стрелки. Прямая передача от орбитальных дронов-провидцев, о которых упоминал Нокс.
Космодесантник - капитан, судя по знакам на броне – проговорил команду, и боевые данные на карте растворились, оставив только голую структуру зданий и улиц.
- Аве Император, - сказал Кровавый Ангел. - Я брат-сержант Рафен. Я прибыл с посланием для лорда Сета.
- Я знаю, кто вы. И почему Вы здесь, - офицер Расчленитилей вышел из-за стола. - Я брат-капитан Горн, адъютант Магистра Ордена, - он кивнул на футляр со свитком. - Вы раскроете суть вашего сообщения, и в свое время я передам его на рассмотрение моему Магистру.
Рафен напрягался:
- Со всем уважением, брат-капитан, я не этого не сделаю. И это не тот вопрос, которым будут заниматься «в свое время». Он исходит непосредственно от моего Магистра.
Возражения Рафена похоже оставили Горна равнодушным. Он вышел на свет, и Кровавый Ангел смог его лучше рассмотреть. Как и Нокса у того было жесткое лицо и волевая челюсть, его облик свидетельствовал о сотнях сражений.
- Что это? - спросил он небрежно, шагнув к стоящему в углу шкафу. - Сообщение, которое содержится там. О чем оно говорит?
- Я… я не знаю. - Рафен поднял цилиндр. - Эти слова лишь для глаз наших Магистров, лорд. Читать их не мое и не ваше дело.
- Разумеется, - согласился Горн, вынув запечатанную бутыль и кубок. - Но я подозреваю, что вы знаете примерные рамки того, о чем будет говориться в послании, если не само письмо. Возможно, вы могли бы просветить меня?
Он открыл бутыль и до половины наполнил кубок. Ноздри Рафена дернулись, когда его достиг запах жидкости. Медный, с болезненно-сладкой нотой. Он сглотнул, избавляясь от аромата.
Горн продолжал:
- Мне трудно поверить, что Данте был бы…
- Лорд Данте, - твердо поправил Рафен.
- Конечно, простите мою ошибку. Мне трудно поверить, что лорд Данте послал бы воина сюда, на край света от Ваала, и не позаботился сделать его немного большим, чем бестолковым мальчиком на побегушках, - он сделал большой глоток, наслаждаясь жидкостью. – Вы именно такой, брат-сержант?
И снова, в глубине мыслей Рафена повторил мантру, которая поддерживала его в течение последних нескольких недель.
Миссия. Миссия прежде всего, Рафен. Мефистион сказал ему эти слова, твердый и упорный взгляд лорда Смерти, горел в нем. Никогда не было момента, более гибельного для нашего братства, чем этот.
- Я буду говорить с Сетом, Магистром Расчленителей, или не буду говорить вообще, - сказал он железным тоном. – Возьмете меня в ставку своего лорда, или я найду его сам.
Горн поставил кубок:
- Как вы предсказуемы Кровавый Ангел. Как предсказуем ваш господин, просто сваливаетесь на нас без приглашения или заботы и ожидаете, что кузены преклонят колено и выкажут почтение.
Рафен чувствовал, что закипает:
- Мы не сделали ничего подобного. Мы только требуем уважения, которое один Орден Астартес должен оказывать другому и Император свидетель, - он кивнул на святыню, - ваши люди дали нам его очень мало, брат-капитан.
Свирепая улыбка расколола лицо Горна:
- Ах. В вашей крови еще есть какой-то огонь. Возможно, не у всех вас адаматиумый прут в заднице.
Офицер бросил насмешливый взгляд на Нокса.
Рафен запоздало понял, что его специально провоцировали. Он вымучил слова, протолкнув их между стиснутыми зубами.
– Где лорд Сет?
- Я здесь, - сказал размеренный голос из-за спины Горна. Новая фигура появилась из скрытого разреза в другой стенке палатки. Рафен увидел приглушенный блеск стальной пластины, частично прикрывающей стриженный череп, и отмеченное шрамами от когтей лицо. Строгие, глубоко посаженные глаза решительно смотрели на него. Краем глаза он заметил, что Горн и Нокс мгновенно выправились и склонили головы. Все следы холодного юмора испарились.
- Я Сет, - сказал Магистр, протягивая руку. - У вас есть что-то для меня.
Рафен кивнул и также склонил голову:
- Да, лорд.
Сет взял футляр и движением запястья разделил его на две части, бросил на пол оболочку и вытащил свиток светового пергамента.
- Так мы сможем увидеть то, что должен сказать мой кузен Данте?
ТУРКИО НАКЛОНИЛСЯ и набрал щепоть странной вездесущей пыли между большим и указательным пальцем перчатки. Он растер гранулы, и они стали еще мельче, превратившись в пудру. От пальцев поднялся сухой запах, похожий на атмосферу древних музеев или давно запечатанных гробниц.
- Этот песок всюду. Откуда он берется? Тут нет ни каких пустынь на сотню километров в любую сторону.
Тень упала на него, и он поднял глаза.
- Кости, - сказал Расчленитель. - Это все, что осталось от них.
- Это… человеческие останки?
Кивок.
- Компанитас привели людей, тех, кто был достаточно глуп, чтобы бросить им вызов, на заводы по вытопке жира. Потом они сделали то же самое с теми, кто подчинялся. Растертые кости, поместили в боеголовки и взорвали их над городами. Вот и пыль.
Тот, кто называл себя Роном, наклонился ближе, и указал на клеймо на лице Туркио. Имперская авкила со сложенными, указывающими вниз крыльями.
- Почему вы носите это?
Расчленитель намерено стоял вплотную к Кровавому Ангелу, вторгаясь в его личное пространство.
Сидевший на рухнувшей каменной опоре, Туркио не выказал и намека на раздражение от прямого вопроса.
- Это – знак покаяния, кузен, - объяснил он.
- Покаяния? - повторил Рон. - Какой провал ты допустил, что он потребовал такого искупления? Ты струсил на поле боя?
Едва слова слетели с губ Рона, как Корвус и Пулуо оказались на ногах, огонь оскорбления холодно горел в их глазах. Кейн и Аджир осторожно двинулись следом, но Туркио отмахнулся от них. Он не выглядел возмущенным, только усталым.
- Я сделал … ошибку суждения. Я поверил в показанную мне ложь.
- Среди моих братьев ошибки суждения приводят к смерти.
Туркио кивнул.
- Среди моих – тоже, - он взглянул на Корвуса, и космодесантник едва заметно кивнул. – Но нас пощадили Милостью Императора. Теперь я продолжаю свою жизнь, надеясь, что меня сочтут достойным этого.
Что-то в спокойных манерах Туркио смягчило взгляд Расчленителя, который миг назад подстрекал его.
Непреклонная честность Туркио изменила его настрой:
- Что… Чему ты поверил? - спросил Рон.
- Не все ли равно? - усталость всей жизни затопила ответ.
Через миг Рон улыбнулся.
- Ха. Несмотря на украшения и гонор, Кровавые Ангелы, в конце концов, не настолько безупречны. Кто бы мог подумать?
- Никто не безупречен, - сказал Туркио. – Но стремясь к этому, мы ищем путь Императора.
- Тогда в этом, кузен, мы не отличаемся.
Рон крутанул манжету правой перчатки и снял ее. Там на коже предплечья был знак подобный клейму Туркио.
Расчленитель кивнул и ушел прочь.
- Ты должен был ударить нахала за то, что он сказал, - кипятился Аджир, его смуглая кожа потемнела.
- И что бы это доказало, брат? - Туркио повернулся к Кровавому Ангелу. – То, что у людей нашего Ордена выдержки не больше чему у Космических Волков?
- Это лучше чем трубить о наших неудачах преемникам. - Аджир бросил на взгляд в Корвуса. - По крайней мере, имей совесть скрыть свой позор.
Корувус снял шлем, на его лице было такое же клеймо как у Туркио.
- Я не стыжусь, - сказал он.
Узкое, лошадиное лицо Корвуса было жестким.
- Мы дважды доказали нашу верность. Обряды покаяния сделали наше раскаянье явным.
- Возможно, - сказал Аджир. - Но я до сих пор не уверен.
- Аджир, - проговорил Пулуо и все они повернулись к нему. – То, что ты думаешь, не имеет значения. Сержант выбрал их. Конец истории.
- Полагаю что так, - но тон Аджира не соответствовал его словам.
СЕТ ПРОЧИТАЛ первые несколько параграфов пергамента прежде, чем выдохнул сквозь зубы и скомкал его в руке.
- Мой уважаемый кузен, кажется, ничуть не утратил своего многословия.
Магистр Расчленителей подался вперед и Рафен обнаружил, что не может отвести взгляда. Лицо Сета было летописью ран, столь страшных, что оставалось лишь удивляться, как он еще может говорить. Шрамы, которые Рафен увидел сначала, прочертили его лицо справа налево. Несомненно, их оставил удар когтей какой-то первобытной твари. Кровавый Ангел видел пикты домашнего мира Расчленителей. Дикая планета под названием Кретация. Она кишела свирепыми динозавроподными тварями. Говорили, что Расчленители охотились на них без брони и оружия. Будто это был спорт.
Дисковидный имплантат покрывал добрую четверть черепа Сета. Какая-то колдовская аугметика сплавленная с голой костью. Этот человек держал все, чем он был на поверхности, без прикрас. Присутствие Магистра было таким же доминирующим, как и господина Рафена – лорда Данте, но наполненным совершенно иной энергией.
- Рафен, - сказал он, - Мы должны добраться до сути, ты и я. Скажи мне, чего хочет Данте в простых и прямых словах. Я не желаю продираться через страницу витиеватого текста, что бы это понять.
- Как пожелаете, лорд Сет, - сказал сержант. Он вздохнул. - Командующий Данте, лорд Кровавых Ангелов и Наследник IX Легиона Астартес, вызывает вас на конклав величайшего и чрезвычайного значения.
- Встреча? - Горн нахмурился. - Он вызывает Расчленителей? Зачем? - новое подозрение вспыхнуло в его глазах. - Мы не побегушках…
Сет взглядом заставил офицера замолчать. Рафен продолжал.
- Для ясности, брат-капитан, это не встреча, а собрание Сыновей Сангвиния. Сбор всех, сэр.
Магистр Расчленителей поднял бровь.
- Всех преемников?
- Всех кого можно, лорд. Даже теперь, пока мы говорим боевые братья моего Ордена двигаются к точкам на эфирном компасе, неся то же самое сообщение Магистрам Ангелов Обагренных, Кровопийц… К каждому Ордену, который ведет свой род от Великого Ангела.
Он сделал паузу, его горло пересохло. Намерения Данте казались ему столь же смелыми, как когда он только услышал о них. Сет взглянул на строки пергамента.
- Представители личного состава, - прочитал он вслух, - из людей уполномоченных принимать решения, которые будут сопровождаться письмом к братии их Ордена, - он тонко улыбнулся. - Другими словами, Магистры Орденов или проклято к ним близко.
- Да, - повторил Рафен. - Как вы знаете, у нас есть корабль на высокой орбите - «Тихо». Он готов принять вас, лорд, и вашу свиту для обратного пути на Ваал.
- Будем считать, что вы путешествуете в одиночку, брат-сержант, - сказал Сет, протягивая пергамент. - У меня нет никакого желания отвечать на это вызов. Данте должен знать лучше.
Он указал на голотический экран и схемы, разбросанные по соседним столам.
- Я тут увяз посреди войны. Эритен может быть скрыт от Взгляда Императора в самой заднице, но это - все еще имперский мир и он до сих пор подчиняется имперскому закону! - голос Магистра перешел в рычание. - Я не брошу кампанию просто потому, что мой кузен желает организовать… воссоединение семьи.
- Конклав это куда большее, - ответил Рафен. - Простите меня, лорд, но я боюсь, что вы не понимаете серьезность ситуации. Сбор подобного рода не созывали за всю жизнь моего господина, не собирали с тридцать седьмого тысячелетия и Договора Курса.
- Я знаю свою историю, - ответил Сет, отмахнувшись, - так же, как Данте знает свою боевую доктрину. Теперь иди. Возможно, я смогу наскрести немного людей для символического представительства.
- Это должны быть вы, - настаивал Кровавый Ангел. – Таковы были мои приказы и я не вернусь на Ваал не исполнив их!
- Неужто? - Горн угрожающе шагнул к нему.
Сет жестом велел капитану отойти.
- Скажите мне, тогда. Брат Рафен. Что такое невероятно важное, ради чего Данте послал вас, чтобы отнять мой день, и заставить бросить все дела?
Горло Рафена пересохло, когда он сказал следующие слова:
- Конклав решит будущее Кровавых Ангелов. Переговоры определят, выживет ли мой Орден, чтобы увидеть рассвет следующего тысячелетия.
СКВОЗЬ СТЕКЛЯННОЕ ОКО обсерваториума фрегата «Тихо» Рафен смотрел, как Эритен опрокинулся и исчез вдали за левым бортом, когда корабль покинул орбиту. По правому борту, выше, темный кинжал ударного крейсера «Брутус» следил за их отбытием, пилообразный серебряный диск на его борту отражал синие лучи местной звезды. Лазерные вымпелы на другом корабле кратко вспыхнули в приветствии. Заметная разница по сравнению с угрюмым равнодушием, проявленным по прибытии «Тихо» несколько дней назад.
Рафен услышал, как Туркио вошел в обсерваториум, но не обернулся, чтобы приветствовать товарища. Космодесантник кашлянул.
- Разрешите доложить, - произнес он.
- Продолжай, - приказал Рафен.
- Лорд Сет со свитой разместился на жилой палубе. Его офицер, Горн, потребовал…
- Содействуй во всем, - сказал сержант. - Теперь они наши почетные гости. И с ними нужно обращаться соответственно.
- Слушаюсь, сэр, как прикажите, - Туркио сделал короткую паузу. – Также у меня есть доклад с мостика. Капитан сообщает, что навигаторы занялись своей работой и рассчитывают путь до Ваала. Признаюсь, многое из того, что он сказал, выше моего понимания, но суть в том, что эфирные потоки в такой дали менее беспокойны, чем в направлении планет близ ядра галактики. Когда мы войдем в варп, то доберемся до нашего домашнего мира гораздо быстрее.
Рафен кивнул.
- Хорошо. Чем быстрее мы закончим нашу миссию, тем спокойней я буду.
Сержант глубоко вздохнул. Конфронтация с Сетом беспокоила его сильней, чем он был готов признать.
- Все мы испытываем то же самое, - ответил Туркио.
Он снова сделал паузу и Рафен понял, что воин формулирует вопрос.
- Ты хочешь о чем-то спросить?
Туркио махнул аугметической рукой.
- Насчет лорда Сета и Расчленителей… По правде говоря, брат-сержант, я думал, что эта миссия закончится ничем. Мы встретимся с ним и вернемся домой одни. Я полагал, что Сет отвергнет вызов командующего Данте.
- Он так и сделал, - сказал Рафен. - Ты не ошибся.
- Но он здесь, на борту этого корабля, и мы летим на Ваал. Каким образом его убедили? - Туркио нахмурился. - Если я могу это знать, что вы такого сказали Сету, что смогли поколебать его?
- Я сделал то, что мне приказали, - ответил Рафен, отворачиваясь от обзорного стекла. - Я рассказал ему всю правду.
- Всю?
Рафен кивнул.
- Да, брат. Каждую проклятую деталь.
- Он был… разгневан?
- Нет. Если я что-нибудь понимаю, то Сет, кажется, был опечален, - Кровавый Ангел покачал головой. – У Магистра столь скрытный характер, что мне трудно разгадать его, - на миг сержант встретил взгляд Туркио. - Скажи мне, какой настрой сейчас у моих людей?
- Они готовы, лорд, - ответил космодесантник. - Как и всегда.
- Действительно? После того, как мы покинули форпост Расчленителей, мне показалось, что я ощутил… напряженность в воздухе.
Туркио не спешил с ответом.
- Я не видел никаких признаков, сэр.
Рафен почувствовал, что было что-то еще, но не стал допытываться.
- Очень хорошо. Ты свободен, – воин слегка поклонился и вышел, снова оставив Кровавого Ангела в одиночестве. Рафен снова повернулся к окну, положил руку на бронестекло и снова слился с созерцаемой пустотой.
скоро они вновь окажутся в небесах над Ваалом и затем вновь ступят в священные коридоры крепости-монастыря.
Его мысли омрачились, и в задумчивости Рафен вспомнил арочные стены монастырской палаты собраний, простирающийся вокруг. И ярче всего в памяти горело собственное имя в совете собранном Данте.
- БРАТ-СЕРЖАНТ РАФЕН, можете войти, - сказал Магистр Ордена, подзывая космодесантника, стоящего у высоких медных дверей.
Прежде чем шагнуть дальше, Рафен глубоко поклонился, его одежды прошелестели по каменному полу. Кроме воинов почетной гвардии – их было только двое, чтобы соблюсти протокол, но не более того – все Кровавые Ангелы в зале были без доспехов, облаченные в священные, красные с черным, одежды Ордена.
Он был здесь лишь однажды, вскоре после того, как поврежденная боевая баржа «Европа» вернулась на орбиту, чтобы зализать в орбитальном доке раны, оставленные сражением в у мира-мавзолея Сабиен. В тот день он чувствовал противоречивую смесь эмоций. Гнев и печаль, страх и восторг, напор чувств, которые эхом отдавались в его сердце месяцы спустя. Это место, этот зал, не был самым великолепным или роскошным из чертогов монастыря. И все же он был свидетелем множества событий за время жизни Ордена. Смерть предшественника Данте, Магистра Кадея, поломку звездного лука, изгнание Леоната. Все эти трагедии и многие другие разыгрались в этом зале.
Над противоположной частью зала доминировало возвышение, целиком вырезанное из эбенового базальта, добытого в шахтах Ваала IX. Огромные, как терминаторы, золотые чаши, копирующие форму священного Красного Грааля, стояли по бокам. В них мирно урчало кроваво-красное пламя. Другого освещения почти не было, лишь угрюмо сияли несколько парящих шаров биолюминов. Пламя бросало на стены скачущие тени. Снаружи была ночь, но луны еще только должны были взойти и пролить коричневый свет сквозь витражи в стенах.
Знамена разных эпох свисали со стропил. Многие из них были древними боевыми стягами давно завершенных кампаний, другие – религиозные, с текстами Имперского Кредо или Книги Лордов. Рафен сопротивлялся искушению начать их рассматривать. Он здесь по делу, и ожидалось, что воин будет осмотрителен. То, что ему разрешили даже присутствовать на этой встрече, было крайне необычно. Он не хотел совершить ничего такого, что может поставить под сомнение его присутствие здесь, даже малейшего нарушения протокола.
Группа мужчин стояла широким полукругом перед черным возвышением. Над ними, на высоком, вырезанном из черного базальта троне восседал сам Магистр Ордена. Он наклонился вперед, одна одной рукой подпирая патрицианский подбородок, безупречное лицо выражало глубокую задумчивость. Одежды Данте были скромными, украшенные только ниспадающим на грудь золотым ожерельем. Герб Кровавых Ангелов блестел платиной и красным нефритом. На миг Данте бросил взор на Рафена. Астартес кивнул господину, стараясь не допустить оплошности. Опыт одиннадцати столетий таился за темными слегка прищуренными глазами. Холодная мудрость казалась почти физически ощутимой, Данте словно лучился ею. Горло Рафена пересохло. Здесь он был обычным воином в присутствии славнейших сыновей Сангвиния. Данте, бесспорно, величайший из них, но многие в зале тоже были легендами.
Он огляделся. На возвышении, по обе стороны от Данте сидели Мефистион и Корбуло. Сферы деятельности этих двоих были противоположными.
Мефистион, Повелитель Смерти, верховный библиарий Ордена и псайкер почти несравненной силы, был высок и внушителен. Освещение зала делало его похожим на призрака, угловатое лицо было задумчивым. Мефистион ощутил внимание Рафена и слегка кивнул, мельком взглянув на космодесантника алмазно-твердыми глазами. Рафен поприветствовал его в ответ, подавляя чувство болезненной слабости. Он сражался вместе с Повелителем Смерти на Сабиене, и теперь не мог отделаться от мысли, что Мефистион видит его насквозь.
Рафен первым отвел глаза и взглянул на другого советника Данте. Корбуло – носитель Чаши Грааля. Одежды апотекария были контрастными, безупречно белыми с алой оторочкой. Верховный сангвинарный жрец Корбуло был мрачным и морщинистым, с копной соломенных волос. Рафен никогда не встречал его прежде, но все равно знал, кто он такой. Каждый Кровавый Ангел знал Корбуло, носителя Красного Грааля. Он один был удостоен чести использовать большинство священных реликвий, неся их в сражении по приказу Данте. Чаша Грааля, как говорят мифы Ордена, хранила частицу крови самого примарха. И вместе с Корбуло другие сангвинарные жрецы несли подобие великой чаши, символа который сплачивал войска на поле боя.
Эти трое представляли все ипостаси Кровавых Ангелов, их плоть и кости. Мудрость и благородство, свирепость и силу, верность и величественность. Они были оттенками крови, которая пела в венах Рафена. И вновь он поразился, осознав какую честь ему оказали, допустив на их собрание.
Он встал у опоры изорванного знамени, прославляющего Освобождение Девяти Сестер, и начал рассматривать других собравшихся. Капеллан Аргаст, первый капитан Лотен, старший апотекарий Цек и все остальные. Он действительно оказался в окружении самых достойных. Скрытые в рукавах руки воина были сжаты в кулаки. Он чувствовал себя так, будто недостоин дышать тем же воздухом, что и благородные герои и ученые мужи.
Наставляемые Аргастом все обратились с молитвой к Великому Ангелу и Императору, прося у них ясность и силу духа в грядущие дни. Затем Данте встал и все поклонились. Собрание отрылось, когда Магистр велел им подняться.
Он взглянул на Мефистиона, и псайкер кивнул господину.
- Пси-защита установлена, милорд. Все, что мы скажем и сделаем в этом зале, останется сокрытым от шпионов из варпа.
- Прекрасно, - сказал Магистр. – То, о чем мы сейчас будем говорить, может стать самой большой трагедией, случившейся с нашим легионом после смерти примарха, Император защити его душу.
По залу прокатился беспокойный гул. Открытое, бледное лицо Лотена выражало неуверенность.
- Дело… - он бросил на взгляд в Рафена, - с восстанием было улажено? Я думал, что угроза миновала.
- Для нас лишь одна угроза сменилась другой, - ответил Корбуло.
Данте торжественно кивнул.
- Да. Мы будем иметь дело не с этим несчастьем, родичи, но с его последствиями. Это как след бритвенного ветра, который может убить нас, когда буря стихла.
Рафен почувствовал в душе подступающий холод. Он хотел заговорить, чтобы объяснить, извиниться, но не нашел слов.
Восстание. Слово гремело в его мыслях бескомпромиссное и тяжелое.
Это было проклятие, кровавое проклятие. Рафен стыдился того, что был свидетелем этих событий. Не так, как в мрачные времена Ереси, когда брат обратил оружие против брата. И все же в течение последних месяцев Кровавые Ангелы стояли на самом краю войны внутри ордена. Это началось на мире-кладбище Цибела, когда боевая баржа Кровавых Ангелов «Беллус» прибыла, чтобы спасти Рафена и его роту от нападения предателей из легиона Несущих Слова. «Беллус» принес спасение и младшего брата Рафена – Аркио. Но их воссоединение таило темную цель. Инквизитор-еретик Рамиус Стиль разработал коварный план в союзе с демоном варпа. Он задумал расколоть Кровавых Ангелов, и брат Рафена стал его орудием.
Даже сейчас, вспоминая это, он вздрагивал от ужасной дерзости замысла. Стиль превратил Аркио в точную копию примарха Сангвиния и вынудил большую часть Астартес поверить, что мальчик, перерожденный Великий Ангел. Это был первый шаг, ведущий к расколу Ордена, и обращению на кровавый путь к Хаосу и Губительным Силам, которых Стиль называл хозяевами.
Рафен опустил взгляд на свои руки. Руки, которые недолго владели могущественным архиотех оружием, известным как Копье Телесто, руки, которые забрали жизнь падшего брата Аркио, дабы спасти его душу.
Так много крови на них, сказал он себе. Однако ее не увидишь глазами. Рафен прерывисто задышал, подавляя яркое воспоминание.
Аркио мертв, его тело превратилась в пепел на костре, сложенном Рафеном для кровного родича. Копье, которое Стиль хотел заполучить для себя, теперь в безопасности реклюзиама крепости-монастыря, намного глубже того зала, в котором он сейчас стоял. И многие, многие братья пали, поддавшись гневу, который охватил их из-за сотворенной Стилем ереси. Праведные люди, прекрасные воины. Наставник Рафена – Корис, слишком рано взятый безумием Черной Ярости. Тилос и Люцион, Сакхил и Алакт…
Алакт, Астартес, который сражался бок о бок с Рафеном в течение многих десятилетий. Они были вынуждены сражаться, и старый воин пал от его рук.
Его безжалостных рук.
Так много мертвых. Горькая ирония этой трагедии заключалась в том, что за десять тысяч лет, самые большие потери Кровавым Ангелам нанес не враг, а собственные братья.
Сомнения, упреки и печаль, горькое сожаление, угрожали затопить его, но Рафен заставил себя отринуть все это. Он подавил черные эмоции и вернулся к настоящему.
Данте заговорил:
- Каждый из вас знает, что наш Орден был ранен кознями Рамиуса Стиля и его демонического хозяина. Но мы не раскрыли вам, насколько это рана глубока.
- Лорд, - сказал Аргаст, - я прошу вас, говорите прямо.
Магистр нахмурился, на мгновение показалось, что весь его громадный возраст проявился в одном вдохе.
- Братья мои, я глубоко озабочен будущим нашего Ордена. Подавление восстания, вызванного вероломством Стиля и ложным ангелом Аркио, забрало жизни многих наших родичей.
- Сколько? - спросил Лотен.
- Слишком много, - проскрипел Корбуло. – Мертвые или впавшие в Ярость. Слишком, слишком многие.
- Эти события исчерпали наши резервы сильней, чем все, с чем раньше сталкивались, - Данте сошел с помоста и обратился к Лотену. - Разве вы не ощутили это, брат-капитан? Когда сегодня вернулись из похода? - он махнул рукой на стены. - Пустые коридоры. Молчаливая арена.
- Я… я заметил, - признал Лотен, - но не подозревал…
- Чтобы поддержать иллюзию благополучия, мы разослали старших боевых братьев на боевые дежурства по всей галактике, - объяснил Мефистион. - Империум не увидит ничего необычного. В настоящий момент мы можем предъявить внешнему миру личину, которая кажется неизменной. Но эта маска со временем распадется.
- Если решение не будет найдено, IX легион Астартес может оказаться не в состоянии восстановить силы. Мы будем вынуждены прервать контакты с внешним миром. Мы не будем соответствовать задачам, которые Император возлагает на нас, - голос Магистра был мрачен. – Наабор кандидатов на Ваал Секундус и Ваал Прим проведен ранее, чем предполагает норма десятины, но этого не хватит.
- Численность как таковая не самая большая угроза, - добавил Мефистион. - У нас есть враги и в пределах Империум, и вне его.
- Если они узнают, что мы… - он сделал паузу, подчеркивая мысль. - Ослабли… они могут осмелиться выступить против нас и использовать любую нашу уязвимость.
- Мы слишком рассредоточены, - сказал Данте. - И ширма, которую я сотворил, как говорит брат Мефистион, не простоит вечно.
Капеллан Аргаст кивнул.
- Да. Агенты Ордо Еретикус уже рыскали на Ваале, задавая вопросы про смерть этого ублюдка Стиля.
- Если они спрашивают открыто, мы можем не сомневаться, тайком делают намного больше, - отметил Цек, впервые заговорив с начала собрания.
Его безволосая голова тускло блестела в свете биолюминов.
- Мы должны принять необходимые меры, и немедленно, - отрезал Корбуло. - Пусть Сангвиний дарует нам мудрость.
Цек выпрямился и облизал губы.
- Если угодно верховному жрецу, я верю, что он возможно уже сделал это.
Данте повернулся, чтобы внимательно рассмотреть апотекария.
- Говорите, - приказал он. – Масштаб проблемы уже некоторое время известен вам, брат.
Цек кивнул:
- Да, лорд. с вашего разрешения, в моих работах и исследованиях, я обнаружил проблеск надежды.
Рафен изучал апотекария. Цек был одним из сангвинарных жрецов Кровавых Ангелов, миссия которых не касалась напрямую боевых задач. После появления генного проклятия у Сыновей Сангвиния, всегда были жрецы, единственная цель которых заключалась в изучении хитросплетений генетического материала, который делал Астартес тем, кем они были. Братья, которые вели бой не с врагами Императора, а против скрытого яда Красной Жажды и Черной Ярости. Цек работал в Цитадели Виталис, медицинском комплексе в сотнях километрах отсюда, в суровой, скованной льдом, дикой пустоши полюса Ваала. Затворившись там со штатом братьев и рабов, жрец более двух веков работал в поисках путей излечения.
- У меня есть радикальное решение этой проблемы. Я понимаю, возможно, оно не понравится многим из вас. Но совесть не позволяет мне промолчать. У нас ведь чрезвычайная ситуация, верно? И она призывает к чрезвычайному решению.
- Тогда объясните, - сказал Корбуло, в на его лице ясно читалось сомнение.
- Есть метод, технология, которая позволит нам возместить потери нашего Ордена менее чем за солнечный год, если приложить достаточно усилий, - апотекарий кивал самому себе. - Родичи, обратитесь на миг к истории, когда-то судьба, подобная той, что ныне нависла над Кровавыми Ангелами, угрожала другому легиону Астартес. Десять тысячелетий назад, после бойни, учиненной Гором на Истваане V, Девятнадцатый легион был практически уничтожен.
- Гвардия Ворона, - обрел дар речи Рафен. - Сыновья Коракса.
- Да. Именно они. После измены архипредателя, да будет лишен он света Императора, перед примархом Кораксом возникла необходимость в очень сжатые сроки восстановить численность своего легиона. Я полагаю, что способ, которым он это сделал, может быть открыт нами.
- Цек, - сказал Аргаст, лицо капеллана похолодело. - Я слышал истории о Гвардии Ворона. Предостерегаю вас, обдумайте то, перед лицом сего достойного собрания.
Предупреждение боевого брата, казалось, не озаботило Старшего апотекария.
- Я обдумал, родич. Я обдумал это до мельчайших деталей.
- Если угодно Магистру, - предложил Лотен, - я бы услышал остальное.
Данте кивнул.
- Продолжайте.
Цек кивнул.
- Сыновья Коракса бдительно хранят свои тайны, братья, но часть их истории стала известной мне в ходе исследования. Оно показало, что лорд Орлиного пика использовал книги тайного знания Эры Раздора. С их помощью он намеревался по крупицам собрать мудрость, с помощью которой Император создал Астартес.
Рафен внимательно слушал. Каждый Астартес знал о наследстве, которое они разделили, с самыми первыми из их вида, созданными гено-кузнецами Императора, чтобы сотворить армию, которая объединила Терру и вывела ее из Древней Ночи. Те воины были предтечами Астартес Великого крестового похода и каждого следующего поколения.
- Коракс увидел в этих томах способ восстановить силы своего легиона, - продолжал Цек, – не посредством набора, обучения и возвышения, как мы делаем сейчас, посредством мастерства генетического дублирования.
- Вы говорите о древнем искусстве репликации, - сказал Корбуло. – Науке, которую люди называют клонированием.
- Да, жрец, именно так.
Ощущение тревоги прокатилось по залу. Рот Рафена пересох. Воин был далек от путей магос биологос, но даже он знал, что создание жизни из синтетической массы генетического материала казалось… неправильным. Говорили, что существ, порожденных таким образом, нельзя считать людьми, поскольку они родились без души.
- Я полагаю, что эти методы могут быть использованы, чтобы создать новое пополнение для нашего ордена, милорд, - Цек обратился к Данте напрямую, в его словах звучала страсть. – Кровавые Ангелы, плоть от плоти нашего легиона, доведенные до зрелости за несколько месяцев вместо лет, - он чуть улыбнулся. - Чистый экстракт Адептус Астартес Сангвиния.
- Чистый? - повторил Аргест с мрачной серьезностью. - И скажите нам, брат, что насчет остальной части истории Коракса? Что насчет мрачных историй, которые приглушенным шепотом рассказывают Сыновья Русса?
- Что вы имеете в виду? - спросил Лотен.
- Коракс действительно использовал репликацию, чтобы отвести легион от края пропасти, - сказал Аргест, - но этот путь не был легким. Космические Волки говорят о… существах, которые сражаются бок о бок с воинами Гвардии Ворона. Больше животные, чем люди. Дегенераты. Чудовищные искажения, порожденные ошибкой в самом процессе, который предлагают использовать нашему Ордену.
- Мутанты? – один из воинов Лотена выдохнул это слово с едва скрытым отвращением и заработал жесткий взгляд от командира.
Цек слегка смутился.
- Верно. Но это было десять тысячелетий назад. Наука Империума шагнула далеко вперед. И я клянусь, что никакой Орден под вечным взором Императора не знает природу своей крови лучше, чем мы. Аргаст! Коракс слишком спешил. Он был неподготовлен. Мы нет. Мы можем учесть ошибки Гвардии Ворона! - апотекарий обернулся к Данте.
- Ваш план… - Магистр на миг задумался. - Вы не преувеличивали, когда назвали его радикальным, родич. Назвать смелым - преуменьшение.
Рафен видел, что у апотекария затеплилась надежда.
- Тогда… Вы даете свое одобрение, лорд?
- Нет, - покачал головой Данте. - Я тоже знаю истории, о которых говорит брат Аргаст. Если могущественный Коракс, примарх, родной брат нашего господина и сын Императора, не смог провести это таинство без ошибки, то спрашиваю вас, Цек. Что заставляет вас думать, что вы можете преуспеть там, где потерпел неудачу он?
Решительный ответ Магистра заставили апотекария заколебаться.
- Я только хочу попытаться. Во имя Ордена.
- Я не сомневаюсь в вашей преданности Кровавым Ангелам и важности вашей работы. Не тревожьтесь по этому поводу. Но этот план, связанный с ним риск… Я не уверен, что могу дать благословение такому начинанию.
Цек осмотрел зал, ища поддержку, но не нашел ее.
Мефестион закрыл тему единственным вопросом.
- Апотекарий, - сказал он, - вы не заговорили бы об этом, если бы не попытались уже повторить работу Коракса. Чего вы достигли?
Под пристальным взглядом Повелителя Смерти Цек оказался не в состоянии утаить что-либо от совета Кровавых Ангелов.
- Пока я не добился значительных результатов, - вырвалось у него тяжелое признание.
- Если путь для нас не приемлем, то что тогда мы можем использовать? - сказал Лотен. - Мы уже говорили об увеличении десятин, и я предполагаю, что большая часть роты скаутов будет возвышена до боевых братьев?
- Правильно, - ответил Корбуло, - но этого будет недостаточно.
Данте снова кинул.
- Не будет. И поэтому я принял решение. Проблема, с которой мы сейчас столкнулись, не может быть решена в пределах этой крепости, - сказал он и поднял глаза к потолку. - На самом деле даже в пределах миров на орбите нашего красного солнца. Мы должны идти дальше, если понадобится, то через всю галактику, чтобы найти решение вдали от сих стен.
Аргастс нахмурился.
- Вы предлагаете нам взять дополнительную десятину с других миров?
- Нет, друг мой, - Магистр покачал головой. - Я полагаю, что есть только один путь, котором мы сможем исцелить раны, нанесенные Восстанием Аркио. Мы соберем всех наших родичей и найдем ответ с помощью Сыновей Сангвиния.
- Конклав, - выдохнул Рафен. – Сбор всех орденов-приемников Кровавых Ангелов.
- Да, - подтвердил Данте. - Я призову на Ваал кузенов, и в единстве мы найдем путь.
Цек скептически заметил:
- Единство никогда не было главной чертой характера наших преемников, лорд. Мы не Ультрадесантники. Есть те, кто проигнорирует призыв. Другие так далеко, что мы просто не сможем вовремя добраться до них.
Лотен задумчиво потер подбородок:
- Мы соберем всех, кого сможем.
- Тогда так и постановим, - сказал Мефистион, вставая. - Первый капитан? Свяжитесь с капитанами кораблей в орбитальных доках и астропатами. К утру у вас должен быть подготовлен подробный план действий для Магистра, - он поклонился Данте. – Лорд, с вашего разрешения я подберу людей, которые станут нашими посланниками.
- Приступай, - промолвил Магистр.
Совет быстро закончился и воины вышли группами, многие спокойно и тщательно еще раз обдумывали огромную важность сказанного. Рафен задержался, чтобы старшие вышли первыми, поскольку был ниже рангом, чем все собравшиеся.
Его внимание привлек Цек, старший апотекарий, глубоко задумавшись, пересек зал. Он хорошо это скрывал, но Рафен заметил напряженность его движений и прищур глаз. Цек молча кипел от злости из-за решения Магистра. Данте поставил его на место, и пусть это было сделано не по прихоти, а после тщательного размышления, случившееся явно пришлось Цеку не по душе. Рафен представил, как бы он мог себя чувствовать на его месте. Но, как и Цек, он был космодесантником, Кровавым Ангелом. Данте их лорд командующий, и его слово на втором месте после указов самого Императора. Если Данте сказал, то так и должно быть. Не может быть никаких оговорок. Гордость Цек задета, но все он понимал. Опытный апотекарий не прожил бы так долго или не получил ту ответственностью, которую нес, если бы не принимал этого.
- Рафен, - позвал Мефистион и немедленно его привлек внимание.
Стоящий у подножия чернокаменного возвышения библиарий поманил воина пальцем. Рафен подошел чуть поклонившись. Позади Мефистиона Данте тихо беседовал с Корбуло.
- Сэр, - начал Рафен. - Если позволите, у меня есть вопрос.
- Почему меня позвали на этот совет? - тонко улыбнулся псайкер. – Мне не нужно применять свои способности, чтобы увидеть обеспокоенность в твоем лице, брат-сержант. Ты здесь потому, что я счел это необходимым. Остановимся на этом, хорошо?
- Как пожелаете, - Рафен решил не настаивать.
- На самом деле я уже принял решение использовать тебя и твое тактическое отделение как одну из групп посланников, которых мы пошлем к родственным Орденам.
- Я могу спросить к какому именно?
Позади него лорд Данте и Карбуло закончили беседу, и сангвинарный жрец покинул зал.
- Это предстоит решить мне, - сказал Магистр, спускаясь вниз к Рафену.
Кровавый Ангел вновь поклонился.
- Лорд, я к вашим услугам. Жду ваших распоряжений.
- Есть мир под названием Эритен, в Тибр Марк. Он отринул свет Императора, и наказание, соответствующе преступлению, будет обрушено на его народ. Наши кузены - рука, что несет кару, - Данте взглянул на него. – Скажи мне, брат Рафен. Что ты знаешь о Расчленителях?
Он за один удар сердца смог подавить непроизвольную вспышку тревоги. Рафен не сомневался, что Данте заметил это, но не подал вида. Сержант осторожно подбирал слова:
- Орден Второго Основания, небольшой по численности, всего лишь четыре боевые роты. Расчленители славятся жестокостью. Они… гордые и агрессивные, милорд. Воплощение темной природы Великого Ангела, в то время как нам достались его благородство и терпение.
К его удивлению лорд-командующий криво улыбнулся.
- Очень благоразумный ответ, сержант. Мефистион был прав, когда предложил тебя для этой мисси.
Рафен кивнул.
- Я приложу все силы, чтобы оправдать его доверие.
Улыбка Данте исчезла.
- Тебе придется. Магистр Сет и его люди не потерпят вторжения одного из нас, знай это. Встреча будет ледяной в самом лучшем случае. Мефистион посоветовал мне, доверить эту миссию тебе, потому что ты отлично справишься, потому что у тебя большой потенциал. Но я поручаю ее тебе из-за того, кто ты есть. Кем ты был.
Рафен ощутил вкус пепла:
- Кровный брат Аркио.
Кивок.
- Именно, - мгновение Данте рассматривал его. - Сета будет убедить труднее, чем любого другого кузена. Расчленители всегда шли собственным путем, более чем иные наши преемники. Они беснуются, когда думают, что на них набрасывают узду. Магистр отвергнет мой призыв. Нет никаких сомнений, что он отвергнет его.
- Тогда как же, милорд, я должен убедить его отправится со мной?
Данте отвернулся.
- Расскажи ему правду, Рафен. Каждую деталь, - повелитель Кровавых Ангелов ушел, оставив Астартес и псайкера один на один.
Рафену показалось, что Мефистион изучает его холодным оценивающим взглядом.
– Люди Сета будут провоцировать тебя. Они постараются проверить тебя на прочность. Но сколь бы они не заслуживали удара, ты ты сдержишься, понимаешь?
Рафен кивнул:
- Как прикажете.
- Миссия, - с нажимом сказал псайкер. – Миссия прежде всего, Рафен. Не было еще момента, более гибельного для нашего братства, чем этот. Сегодня тебя наделили исключительным доверием. Я знаю, что ты будешь его достоин.
Мефистион удалился, и прошло немало времени, прежде чем Рафен понял, что остался в зале совершенно один.
Над ним резные фигуры Императора и Сангвиния смотрели на воина и его долг, который только предстояло выполнить.
НЕБЕСА НАД Ваалом были наполнены алым.
Десятки боевых кораблей, от маленьких корветов до массивных гранд крейсеров, рядами висели в космосе, сохраняя величественный покой. Они находились на высокой орбите, над пустынным экватором мира. Каждый корабль окружало свободное пространство. Гости разместились на одинаковой орбите так, чтобы ни один корабль не оказался выше или ниже другого. Только группа крейсеров дрейфовала над ними, возле сухих доков между луной и планетой. Боевые корабли самих Кровавых Ангелов. Это было единственно верно и правильно. Ваал их домашний мир, а они его хозяева. Все Астартес собранные здесь были гостями – уважаемыми, но все же гостями.
Рафену казалось, что некоторых кузенов разозлит такая демонстрация и он понимал их чувства. Очень быстро роли полностью переменились. Теперь Расчленители гости его Ордена и должны вести себя подобающе. Не то, чтобы они так и делали. Это не в их характере.
Воин вновь размышлял о Сете – смотрит ли сейчас Магистр из своей каюты тремя палубами ниже на то же самое зрелище? Сет вызывал интерес, он обманул ожидания Рафена, и оказался совсем не таким как думал сержант. Никакой бравады кровожадного высокомерия, какое являли Горн и Нокс. Их Магистр оставался неизменно суров и задумчив. Он будто все еще сражался где-то очень далеко, в месте которое мог достичь лишь его взор. Сет был полной противоположностью харизматичного Данте.
«Тихо» осторожно переместился на заранее намеченный участок неба и с помощью тяговых копий встал на геостационарную орбиту. По правому борту дрейфовал красный с желтой отделкой фрегат, под днищем которого качался солнечный парус. На мерцающих панелях виднелся силуэт огромной черной чаши и темной капли над ней.
- Кровопийцы, - сказал Кейн, наполовину для себя.
Молодой космодесантник, подошел к обзорному окну, у которого стоял его командир.
- Они пришли с самого фронта Леты, как я слышал.
Рафен кивнул, но ничего не сказал. За кораблем Кровопийц парил линейный крейсер, с форштевнем в виде гигантского костяно-белого черепа.
От украшения по всей длине носа раскинулись рубиновые крылья. В огромных незрячих глазницах виднелись пасти ракетных устновок. Остальная часть была раскрашена лишь двумя цветами. Правый борт от носа до кормы – роскошно алый. Левый – черный как ночь.
- Сангвиновые Ангелы, - заметил он, нарушив молчание, чтобы указать на корабль юноше. – А за ними корабли Вермилионовых Ангелов.
- Узрев сей день, я чувствую, что меня словно благословили, - Кейн выглядел потрясенным. - Сколько из наших боевых братьев могут сказать, что они видели такое величественное собрание как это? - он слегка улыбнулся. - Я бы много дал, чтобы оказаться в палате, когда элита всех Орденов встретится. Мне кажется, что это было бы… интересно наблюдать.
Глаза Рафена сузились, и он бросил на другого космодесантника жесткий взгляд.
- Это не игра, Кейн. Конклав собрали, чтобы обсудить вопросы чрезвычайной важности. Помни об этом.
Юноша пристыжено склонил голову.
- Конечно, брат-сержант, я не имел в виду непочтительности, - через миг он заговорил снова. - Мы прибыли последними?
- Капитан сообщает, что еще два корабля следуют за нами, и прибудут в течение часа. «Белые глаза» и «Рапира». Когда они займут позиции, конклав по-настоящему начнется.
Переговоры Рафена с капитаном «Тихо» стали испытанием терпения воина. Не столько из-за человека, сколько из-за приказов, которые офицер был вынужден передать Кровавому Ангелу. Сложная паутина полетных коридоров была организована так, чтобы «Громовые ястребы» и челноки «Аквилы» с каждого из собравшихся кораблей не пересекли траектории друг друга. А чередование схемы посадки устроили таким образом, чтобы каждый отряд посланников ступил на поверхность Ваала в порядке старшинства и Основания. Все это упорно наводило на мысли, что некоторые кузены настояли на подобном позерстве и открытой демонстрации ранга. Но на таком важном собрании, разве не могли они обойтись без всего этого и встретится как равные?
Прежде, чем покинуть Ваал, чтобы найти Сета, Рафен задал этот вопрос Корбуло. Верховный сангвинарный жрец с суровыми глазами, отступил от выверенных манер, позволив себе редкий смех. Брат, сказал он, несмотря на величие, которое Император даровал нам, он также сделал нас соперниками друг другу. Символы, флаги и почести находятся в самой сути того кто мы есть. Если мы отвергнем наши церемонии, мы отринем часть нашей природы.
Все – чистая правда. И тяжелое испытание для терпения Рафена.
- Это странно, - снова заговорил Кейн. - Я смотрю туда, лорд, на поверхность Ваала и я вижу просторы земли, - он указал на детали ландшафта, видимые через тонкие облака. - Горы Чаши. Великий Разлом и Рубиновое Море … Я знаю это место как родное, - юноша кивнул в сторону кораблей на орбите. - Но им… Что для них Ваал? Нечто расплывчатое и абстрактное? Место, которое они знают из догмы и мифа?
Планета медленно вращалась под их ногами. Пустынная ржаво-красная сфера отличалась строгой красотой. Слои радиоактивной пыли в верхних слоях атмосферы окружал ореол сияния гигантской красной звезды Ваала. Суровый и неумолимый мир, это зрелище приводило обоих мужчин в настроение, которое никто из них не смог бы легко описать.
Рафен взглянул на подчиненного:
- Ты хочешь знать – испытывают ли наши кузены тоже благоговение от присутствия здесь, какое ты ощущаешь от их собрания?
К его удивлению, Кейн покачал головой.
- Нет, сэр. Хочется знать, будут ли они чтить Ваал так же как я?
Рафен ощутил, что юноша высказал не все что держал на уме.
- Орден Расчленителей только один приемник среди многих, Кейн. Характер Сынов Сангвиния очень сильно разнится.
В ответ он получил медленный поклон.
- Будет поучительно увидеть эти различия воплоти.
Рафен вернул поклон, снова ощутив тяжесть грядущих дней.
- Да. Будет.
- ЭТО НЕ ТО, чего я ожидал, - сказал Нокс. Он стоял у окна каюту, держал шлем на сгибе руки, и смотрел на планету. - Я думал, что она будет более …
- Внушительной? - подсказал командир. Внимание капитана Горна было направлено в другую сторону. С помощью маленького монокуляра он вглядывался в темноту, изучая окружившие их корабли.
- Когда сравниваешь с Кретацией, смотреть действительно не на что. Нет зарослей джунглей и болотных равнин, нет спиралей штормовых облаков.
- Я думал, лорд. Возможно, я был глуп представлять, что место рождения Великого Ангела, да найдет его свет, сверкающая сфера из золота и рубинов.
Из-за их спин заговорил Магистр, не отрываясь от полировки брони.
- Вспомни наше учение, Нокс. Не будь дураком. Ты знаешь, как и любой из нас, что Ваал не его родина. Сангвиний явился на второй луне, Ваал Секундус.
- Луны нельзя увидеть с этой орбитальной позиции, - заметил Горн нахмурившись. - Мы на дневной стороне, угол слишком низкий.
Нокс на миг замолк, обдумывая вопрос.
- Ты думаешь… нам, возможно, разрешат отправиться туда? На Секундус и к Падению Ангела? Месту, где он жил как младенец… - как бы он не старался это скрыть, в грубом голосе старого воина звучало глубокое почтение.
Сет продолжал свою работу.
- Я думаю, нет. Кровавые Ангелы очень оберегают свой высокий статус ордена Первого Основания, брат-сержант. Не думаю, что они обрадуются тяжелым ботинкам Астартес Второго Основания на их священной земле.
- Лорд Данте не посмел бы отвергнуть такую просьбу, - сказал Горн, - если бы ты обратился с ней.
- Мой кузен Данте смеет куда больше, чем это может показаться, - задумался Сет. - То, что мы здесь, доказательство этого, - он раздраженно хлестнул зажатой в руке тканью, обозначая изменение в направлении беседы. – Корабли, Горн. Скажи мне, что ты там видишь.
- Кровавый Ангел Рафен сказал правду. Здесь собрались множество кораблей, как кажется почти от каждого Основания наших родичей. Я вижу Ангелов Окровавленных. Пожирателей Плоти.
На губах Сета медленно сложилась улыбка.
- Вот как. Пожиратели Плоти. Все еще живы, верно? У них видно удача варпа.
- Я думаю, что они говорят то же самое о нас, лорд, - заметил Нокс.
Из мерцающих глаз Сета исчезло холодное веселье.
- Ты думаешь? И что ты думаешь, наши кузены еще говорят о нас?
Он встал, ткань полетела на палубу, его настроение омрачилось.
- Орден, чей маленький флот настолько увяз в боях, что мы даже не смогли прибыть на Ваал на борту одного из собственных кораблей?
И Нокс и Горн замолчали. Настроение Сета всю дорогу от Эритена было подвижным, как ртуть. Чем ближе был конец маршрута, тем чаще случались вспышки раздражения. Воины молчали, позволяя лидеру выплескивать медленно копящееся недовольство. Магистр резко указал на корабли за бронестеклом окна.
- Как должны гордиться наши кузены со своими красивенькими корабликами. Как жалеть нас, - он шагнул к Ноксу. - Я спрашиваю тебя, брат-сержант, какую кровью проклятую удачу имеем мы?
- Мне… нечего ответить, лорд.
Сет надолго задержал пристальный взгляд, а затем отвернулся.
- Тогда я тебе скажу. Мы прокляты, братья. Оказались в когтях собственной дикости, испорчены жаждой и яростью. Самые малочисленные из преемников Сангвиня. - он показал ладонь с прижатым большим пальцем. - Четыре. Четыре роты – все, что мы имеем, и все же внушаем врагам такой страх, какой не вызывают Ордена вдвое больше! Но при этом, разве нас уважают? Разве мы не осуждены каждым Астартес, который бросает на нас взгляд?
- Это так, - согласился Нокс.
- Данте собрал нас здесь, чтобы оплакать раны его легиона, но никогда кузены не думали о наших ранах! Нашей боли!
Капитан Горн сглотнул и поерзал.
- Тогда… Если позволишь спросить… Почему, ты отказался от своего первого ответа Кровавому Ангелу Рафену? Во имя Амита, милорд, почему мы здесь?
Улыбка Сета начала медленно возвращаться.
- То о чем говорил Рафен, возродило мою веру, брат-капитан. Это напомнило мне, Император тверд и справедлив, он наказывает за гордость тех, кто этого заслуживает. Кровавые Ангелы так непомерно горделивы, Горн. И вот собственное тщеславие поразило их до мозга костей! После десяти тысяч лет они внезапно нуждаются. Угроза расформирования нависает над ними. Теперь Данте и его родичи понимают, что мы чувствуем, вы видите? Они учат урок, который Расчеленители знали тысячелетиями, - его глаза заблестели. – Это когда цепляешься за обваливающий край… - он согнул пальцы когтями. - Вы сделаете все, чтобы не упасть в пропасть.
- Они хотят нашей помощи, - сказал Нокс.
- Да, - сказал Сет, - больше того мы им нужны как воздух. И когда воин оказывается в точке, где может сместиться равновесие, он может… Он должен использовать это в своих интересах.
Нокс скрестил руки на нагруднике.
- Таким образом, вопрос теперь не «почему», а «как» это сделать. Как могут проблемы Кровавых Ангелов пойти на пользу нашему Ордену?
- Многие могли бы посчитать такой разговор крамольным, - заметил Горн.
Сет фыркнул без намека на веселье.
- Мы - Астартес. Это наша природа, искать тактическое преимущество в любых ситуациях. На войне или где-либо еще. Все, что мы делаем, совершается во имя Императора. Он никогда не был тем, кто принимает слабость. И мы тоже.
- Кровавые Ангелы стали слабыми, милорд?
- Именно это мы выясним, брат-капитан.
ЛИХТЕР КЛАССА «АРВУС» быстро снижался, резкие порывы ветра, били угловатый фюзеляж, пока он приближался к покрытым трещинами арктическим откосам. Мрачная пустыня полярной зоны Ваала простиралась до горизонта, замороженные хребты из снега и льда походили на волны, застывшие на пикто снимке. Там, где богатая железом пыль проникла в ледники, белый пейзаж окрасился легчайшим розовым ореолом.
Лихтер протискивался через визжащую бурю, продолжая снижаться, крылья стабилизатора дрожали. Цек взглянул через смотровую щель рядом с его перегрузочной кушеткой. Таких поездок он совершил больше, чем мог вспомнить. Взад вперед через Ваал, к любой точке домашнего мира, и к другим мирам, ради его исследований. Трудный перелет последнего этапа поездки не представлял для него интереса, лишь напоминал, что скоро он вернется туда, где и должен быть, к работе. Это путешествие через весь Ваал Прим, принесло мало пользы. Он подозревал, что так и будет. У старшего апотрекария вырвался слабый вздох, его рука рассеяно постучала по стоящему сбоку ящику. Генетический материал, который он собрал у племен на первой луне, несомненно, окажется столь же бесполезным, как и все остальные. Примеси, они были проблемой. Если только это было бы возможно, найти образец незагрязненный радиацией, биологическим дрейфом…
Земля приближалась, чтобы встретить их. На юго-западе Цек различил пунктир красных точек, тянущихся через щит ледника, горящих на снегу как капельки крови на листе пергамента.
Боевые братья. Крошечные яркие точки были Асатартес подвергнутые испытанию. Их десантировали без оружия, без пищи, только с приказом пробиться к какой-нибудь невзрачной замороженной скале и выжить там определенное число дней. Они были скаутами десятой роты. Некоторых из них возвысили к полному рангу вне графика из-за нынешнего кризиса. Цек задался вопросом – были ли они готовы? Смерть обычное дело во время таких учений, следствие фатальных ошибок на суровом льду или нападений диких паковых медведей, которые бродил по снегам.
- Мы не можем себе позволить больших потерь.
Через миг апотекарий понял, что говорит слух, но грузовой отсек лихтера был пуст и этого было некому заметить. Он покачал головой, когда «Арвус» начал поворачиваться на восток.
- Лорд, - бесцветный, механический голос пилота сервитора донесся из решетки ресивера на переборке. - Мы начинаем посадку в цитадель. Приготовьтесь к приземлению.
Корабль облетел высокий хребет, и Цек увидел башню. Заиндевелый столб красного камня, ржавый шип, забитый в гряду льда и скал. Линии Цитадели Виталис были гладкими и простыми, картину портила лишь башенка, торчащая на вершине. По краям ее окружали зубцы. Плоская круглая крыша служила для посадки кораблей. Сорока уровней в высоту, башня лишь видимый знак строений размещенных под ней. Такие филиалы были в изобилии разбросаны на поверхности Ваала. Медицинские комплексы, были в реликварии Сангры на юге и огромном рабочем комплексе орденских технодесантников в Регио Квинвагинта-Юнис. Эти места раскидали далеко друг от друга, так что никакое вражеское нападение не могло внезапно их поразить, также сводился к минимуму любой ущерб от чрезвычайной ситуации в их стенах.
Круглая крыша башенки расступилась и «Арвус» опустился внутрь, покачиваясь, когда ветер толкал корпус. Лихтер с рывком закрепился в люльке. Цек выбрался из фиксаторов прежде, чем люк открылся на половину и низко согнулся чтобы уклониться от поднимающегося металла. Перегородка наверху закрылась, но несколько хлопьев тяжелого снега последовали за кораблем, дрейфуя в неподвижном холодном воздухе цитадели.
Фенн ждал его у подножия посадочной колыбели, рядом стоял сервитор. Раб Ордена поклонился:
- Старший, - начал он, – с возвращением.
Цек передал ящик с образцами сервитору, и машина-илот прощелкала в ответ двоичный код, прежде чем заковылять прочь на поршневых ногах через запятнанную выхлопами палубу.
- Бесполезная поездка, - сказал он подчиненному.
Фенн нахмурился, то есть нахмурился сильней, чем обычно. Худощавый и немного неопрятный, раб всегда ярко проявлял беспокойство, его руки начинали сжимать друг друга, когда он касался вызывающих озабоченность проблем. Внешность, однако, давала неверное представление об его остром уме. Как и большинство рабов Ордена Фенн был набран из племен Крови на Ваал Секундус. Его оценили как слишком слабого, чтобы вынести мучительные ритуалы, которые преобразовали обычного человека в космодесантника, однако на службе Цека его интеллект служил Ордену.
- Я должен был поехать вместо вас, - заметил Фенн. – Вероятность сбора новых данных на Приме всегда была в лучшем случае минимальной.
Цек кивнул.
- Верно. Но мне нужен был повод чтобы на время оставить лабораториум. Напомнить себе, что галактика все еще существует за этими стенами, – он указал на цитадель вокруг.
Пальцы Фенна переплелись узлом:
- В последней серии испытаний не было никаких улучшений, - сказал он, отвечая на вопрос Цека, прежде чем тот его задал. Способность Фенна предугадывать мысли хозяина, была одной из причин, по которой Цек продержал его на службе так долго. Вплоть до предоставления человеку ювенантных процедур так, чтобы раб мог бы в малой мере разделить долговечность Кровавого Ангела.
Апотекарий кивал, слушая его комментарии, когда они шли к подъемнику, который доставит их на нижние уровни.
- Мы принимали каких-либо… посетителей, пока меня не было на планете?
- Никто не приезжал, милорд.
- Как я думал.
Было множество убедительных горячих речей об огромном значении работы, ведущейся в цитадели, но его труды по большей части игнорировали. Овации срывали те, кто сражался под знаменем Кровавых Ангелов. Не было наград, не было портретов апотекариев, которые трудились здесь. Не было знаков почета за открытие новой темы исследования, которое могло бы излечить Ярость, никаких поощрений за разработку прорывных теорий способных однажды остановить Жажду.
Фенн продолжал.
- Со всеми этими кораблями на орбите, приездами и отъездами в крепость, я думаю, что цитадель может подняться в воздух и улететь, никто не обратил бы внимания.
Возвращаясь с первой луны Цек видел, что над Ваалом сосредоточился большой флот. Прибытие военных кораблей, заставило его пилота сделать большой крюк и подойти к полярной зоне с ночной стороны. Цек представил, как интересно было бы созвать собственный конклав, привлечь апотекариев и сангвинарных жрецов из всех Орденов преемников и объединить их знания. Какие тайны он мог бы узнать от своих кузенов, если только они согласятся поделиться ими? Но Адептус Астартес так не делают. На миг его ум отправился в полет, он вспоминал истории, которые слышал об Ордене приемнике из Двадцать Первого Основания, Плакальщиках. Говорили, что они нашли способ вычеркнуть ущербные гены из их общего с Ангелами наследия. Если было правдой что… Цек дорого бы заплатил, чтобы встретить этих людей и воспринять от них мудрость. Но о Плакальщиках не слышали десятилетиями. Ничего с тех пор как нашествие Тиранидов выкосило их ряды, и каждый отправленный на поиски вестник возвращался с пустыми руками. Он не сомневался, что Плакальщиков не будет и на великом конклаве Данте. Очень жаль, думал он, но сейчас не до этого. Существуют другие проблемы, которые нужно решить.
Украшенный медью подъемник принял их и начал быстрый спуск в сердце комплекса. Ярус за ярусом Цитадели Виталис мелькал мимо них. Бесконечные уровни экспериментальных устройств, генных лабораторий и терминалов. Исследования лабиринтов гено-семени Кровавых Ангелов продолжались без остановки, и это было только одно из мест, где ими занимались. Поиск причин и методов лечения двойного проклятия Черной Ярости и Красной Жажды шел непрерывно. Но имелись и другие работы, которыми сейчас здесь занимались. Эксперименты, сокрытые в подземельях к которым имели доступ только Цек и его персонал. Как раз к одному такому месту они сейчас направлялись. Между ними было безмолвное взаимопонимание.
Старший апотекарий, однако, чувствовал – что-то осталось невысказанным. Он бросил на раба изучающий взгляд.
- С тобой что-то не так, Фенн?
Пальцы раба переплелись узлом:
- Это… не имеет никакого значения, лорд.
- Скажи мне, - настаивал он. - Все что происходит под этой крышей, представляет для меня интерес.
Фен запыхтел:
- Эта женщина, сэр. Ее манеры продолжают меня раздражать. Я думаю, она делает это специально, чтобы развлечься за мой счет.
Цек нахмурился.
- Я уже не раз тебе говорил – заключи с ней мир. Не соверши ошибку, раб. Это была не просьба.
- Я пробовал, милорд, - Фенн немного склонил голову. - Но она унижает меня при каждой возможности. Смеется над моими навыками, - он сделал паузу. - Мне она не нравится.
- Нравится? Ты не должен любить ее. Ты должен с ней работать. Если ты не в состоянии…
- Нет, нет! - Фенн затряс головой. - Лорд Цек, вы знаете, мою преданность Ордену и нашим опытам, это правда! Но она отравляет здесь атмосферу…
- Я поговорю с ней, - Цек твердо закрыл тему. - Мы стоим на пороге чего-то великолепного, Фенн. Я не позволю пустым мелочам встать у нас на пути.
Раб ничего не сказал и уставился на волшебную сеть пола, пока лифт продолжал спускаться. Сквозь металлический настил виднелась шахта подъемника, простирающаяся далеко в недра горы.
ОГРОМНЫЕ МЕДНЫЕ ворота открылись, и короткий железный мост опустился на место, позволяя им выйти с платформы подъемника. Фенн, как внушала годами укоренившаяся дисциплина, шел на шаг позади, справа от хозяина. Лорд миновал вооруженных сервиторов, расположенных в клетках на каменных стенах. Он позволил их собачьим мордам, уловить его запах. Удовлетворенные сторожа издали глухой согласный вой. Их стабберные орудия опустились. Зашипел поток горячего пара, поршни, давившие на дверь лабораторума, начали движение, и стальные плиты поднялись вверх и в стороны. Это напомнило Фенну подъем театрального занавеса.
Они двинулись через освещенный синим светом туннель, за которым следили датчики духа-машины, позволив тонкому обеззараживающему туману, замутнить воздух вокруг. Затем двери открылись и они вошли в нужный зал.
Там господствовал белый и красный цвет. Жесткое сияние световых полос на стене бросало неподвижный безжалостный свет на скамьи, где протекали химически процессы. Центрифуги жужжали, фракционирующие колоны медленно булькали, придавая залу строгий, но все же живой вид. Медицинские сервиторы двигались туда и сюда, выполняя одни и те же задачи, вложенные в их мозги лентами золотых перфокарт.
Красный был тут и там пятнами: на спецодежде сервиторов, в емкости к которой сходились желоба кровостоков от вивисекционных столов, в содержимом фиалов, которые рядами помещались на стеллажах вдоль стен.
У одного такого стеллажа стояла женщина. Она использовала линзовидный прибор, из олова и кристалла, для глубокого исследования особого образца крови. Женщина подняла глаза, острые линии ее лица, подчеркивали черные как ночь волосы, стянутые в тугой узел. Небольшие механодендритные шнуры тянулись от ряда медных гнезд, которые начинались на висках и заканчивались на затылке.
Как и Фенн, она носила простую рабочую одежду из отбеленной ткани. Однако, в отличие от него, эта одежда отлично подчеркивала крепкие и хорошо тренированные формы ее тела.
- Ниник, - сказал, Цек и она поклонилась Кровавому Ангелу, вернув приветствие.
- Вы возвратились очень своевременно, Старший.
Некоторые обычные мужчины нашли бы голос Ниник очаровательным и даже страстным. Фенн не согласился бы ни с одним из пунктов, ее манеры казалась ему вкрадчивыми и неискренними. Он с самого начала возражал против участия техно-жрицы, но лорд Цек отверг его сомнения. Мотивы женщины вторичны по отношению к работе, которую она выполняет, сказал Астартес. Работа, работа, всегда работа. Это то, что важнее всего. Слова хозяина отдавали фальшью в его ушах.
Конечно, бесспорно, что Ниник принесла в проект огромный интеллект, и действительно, как неохотно признавал Фенн, ее решение отдельных проблем позволило им продвигать исследования не по дням, а по часам. Но все это не могло заставить больше ее полюбить. Эта работа была делом Кровавых Ангелов и их родичей ваальцев, а не каких-то странствующих членов магос биологос, которые просто заявились и начали вмешиваться.
Она была здесь уже много месяцев и, казалось, никогда не покидала лабораторум. Всегда там, когда Фенн приходил после периода отдыха, всегда там, когда он уходил, для сна или принятия пищи. А еще у нее была привычка всегда во время работы мурлыкать странную бессловесную мелодию. Фенн нашел это раздражающим.
Он утешал себя мыслью, что если у нее действительно было на уме что-то кроме чистой науки, то женщина немедленно заплатит головой. Цек говорил с ней прямо - пока она трудится в стенах Цитадели Виталис, ее жизнь принадлежит Кровавым Ангелам. Если она сделает что-нибудь, что обманет доверие, прольется ее кровь.
Фенн следовал за хозяином и Ниник через дверь в дальнем конце зала в расположенный за ними отсек яслей.
Там царил цвет морской волны, океанов, которые когда-то сияли на Ваале перед катастрофой Древней Ночи. Жидкость мерцала, отражая свет, отбрасывая на стены узоры. Ботинки звякали по служебной платформе между двумя длинными рядами гладких капсул. Ниник подвела их к емкости, покоящейся на креплении так, чтобы она стояла вертикально рядом с платформой. Встроенный в стеклянную стенку металлический шарик, был усеян контрольными лампами. Воздух здесь был тяжелым с резким химическим привкусом.
- Серия восемь, итерация двенадцать, - сказала женщина. – Будете смотреть?
Фенн нахмурился.
- Тот все еще незрелый.
- Совершенно верно, - согласилась Ниник, - но этого достаточно, чтобы продемонстрировать мой тезис.
Она быстро прошлась пальцами по клавиатуре и пробормотала краткое заклинание.
Молочная жидкость очистилась, чтобы показать обнаженного мужчину, пропорциями подобного молодому выходцу из ваальских племен, но без мертвенной бледности и крепко сбитого. Кожа фигуры в баке была слегка тронута бронзовым загаром, под ней лежали пласты твердых мускулов. Он хорошо бы смотрелся в броне скаута.
Цек изучил юношу, который плавал будто во сне, от его губ поднимались струйки тонких пузырьков.
- Внешний вид перспективный, - осторожно сказал он.
Ниник кивнула.
- Но насколько мы узнали по последней серии итераций, это ничего не гарантирует.
Она набрала другую команду и фигура в резервуаре дернулась, конечности напряглись.
Глаза клона распахнулись. Фенн охнул, когда юноша посмотрел на раба. Не было ни зрачков, ни белков ни радужки, только мрачные шары цвета темного рубина. Пальцы клона согнулись как когти, рука поднялась и проскребла по внутренней стороне резервуара, процарапав линии в усиленном бронестекле. Рот открылся. Внутри был частокол в несколько рядов кинжалообразных клыков.
Пока фигура билась в своей тюрьме, клокоча и поднимая пену, лицо Цека оставалось холодным и отчужденным
– Значит, очередной провал.
- Да, - мрачно сказала Ниник. - Несмотря на все наши усилия, милорд, ошибки продолжают проникать в структуру генной матрицы. С каждой итерацией они становятся более выраженными. Протоколы репликации испорчены на уровне столь первичном, столь врожденном, что мы никак не можем их исправить.
Цек отвернулся и махнул рукой в сторону резервуара.
- Избавьтесь от этого.
- Как пожелаете.
Техно-жрица набрала команду, сверху на каркасе в резервуар опустилось квадратное устройство - модифицированный болтер. Фенн увидел вспышку почти человеческой эмоции на лице существа прежде, чем оружие приглушенно выстрелило. Молочная жидкость смешалась с красным.
Ниник отступила, в основании резервуара открылся шлюз, жидкость, плоть и мертвая материя, хлынула в зияющее отверстие под платформой.
Фенн пошел за хозяином.
- Милорд, нет никаких неудач. Есть только больше данных. Мы должны извлечь уроки из этой итерации повторить попытку.
- Это мудро? - спросила Ниник.
Они оба остановились и повернулись к ней.
- Я буду решать, что мудро, а что нет, - сказал Цек, угрожающим шепотом.
Она коснулась платинового кулона на шее. Его форма повторяла нить ДНК, такая же красная спираль украшала наплечник каждого апотекария Кровавых Ангелов.
- Старший, я предложила вам свои услуги после нашей первой встречи, потому что была потрясена силой вашей самоотверженности. Я поступила так, потому что верила – то чего вы хотите достичь пойдет на пользу Адептус Астартес и во славу Императора Человечества. Но теперь я должна говорить с вами начистоту. Мы достигли пределов наших навыков. Мы не можем сделать лучше, - ее голова склонилась. - Я благодарю вас за возможность быть частью вашей работы. Но мы должны принять неудачу и двигаться дальше.
На челюсти Цека дернулся мускул.
- Я не сделаю этого! Я - Кровавый Ангел! Мы не отступаем, столкнувшись с первым препятствием! Мы доводим нашу миссию до конца!
- Но это не первое препятствие, лорд. Не второе, не десятое или пятидесятое, - слова Ниник стали тихими, заговорщическими.
- Милорд, я знаю, что вы кое-что от нас скрыли. Я знаю, что Магистр не дал свое благословение на продолжение этих исследований, и все же вы продолжили.
- Лорд Данте не приказывал нам остановиться, - вмешался Фенн. - Он… Он не использовал эти слова!
- Семантика, - сказала Ниник. - Я не думаю, что он обрадуется узнав, чем мы несмотря ни на что занимались все эти месяцы.
- Она права, - Цек подошел к другому резервуару, и посмотрел на собственное отражение в стекле, его пыл остывал. - Но я принял решение. Лорд Данте - великий человек, но доверяет лишь тому, чего может коснуться. На веру он принимает только Императора и силу братьев. Я убежден… я уверен, что Данте увидит значение этой работы. Если только я мог бы показать доказательство, а не слова.
- Единственное доказательство, которое мы имеем, это незрелые клоны. Отвратительные мутанты и уроды, притворяющиеся космодесантниками, не лучше чем порождения Порчи, - Ниник покачала головой. - Мы знаем, что Коракс из Гвардии Ворона работал десятилетиями, и даже после этого один успех приходился на сотни мертворожденных неудач!
- Возможно… Возможно, вы правы.
Губы Фенна задрожали, когда он увидел произошедшую с хозяином перемену. Уверенность Цека исчезла. На апотекария словно навалилась огромная тяжесть. К рабу пришло внезапное, ужасное осознание – то, что он увидел за обычной маской уверенности его лорда, этот утомленный лик был его истинным лицом. Лицом человека измученного годами бесплодного тяжелого пути к цели, которой он мог никогда не достичь.
- Хозяин, нет. Должен быть другой способ! Какие-нибудь пути еще не испытаны, каких-нибудь методов мы еще не заметили, - он потянулся и коснулся перчатки Цека.
- И кто бы их знал, старый друг? - апотекарий поощрил Фенна взглядом, - Говори, если у тебя есть решение. Я бы хотел его услышать.
Ниник прочистила горло, привлекая их внимание. Она все еще играла с кулоном.
- Есть… кое-кто. Человек великих познаний. Я знаю его, лорд Цек. Он был моим покровителем в магос биологос когда я была посвященной. Он не раз говорил об интересе к исследованиям Великого Коракса.
Фенн нахмурился.
- Вы хотите, чтобы мы ввели еще одного постороннего? - он обратил взгляд на хозяина. - Милорд, разве ее не достаточно?
- Мы все слуги Императора! - отрезала Ниник. - И этот человек может стать последней надеждой для наших планов спасения Кровавых Ангелов.
- Тогда его имя, - молвил Цек. - Скажите мне его имя.
- Техноповелитель Гаран Серпенс, Старший.
Апотекарий кивнул.
- Его работа мне известна. Он создал лекарство от Туманной Чумы на Фарракине.
- Да это он.
Через минуту хозяин Фенна кивнул.
- Тогда вызовите его. Помните про осторожность и скрытность. Я совершенно не желаю получить проблемы с Данте, пока мне нечего ему показать.
Он направился к дверям.
Фенн побежал, чтобы догнать его.
- Лорд! Вы действительно уверены в этом плане? Можем ли мы доверять магосу?
Цек не смотрел на него.
- Мы все слуги Императора, - повторил он. - И иногда приходится обзаводиться союзниками, которые нам совершенно не нравятся. Чтобы добиться великой победы.
- Я не доверяю ей! - прошипел Фенн.
- Доверие не требуется, - сказал Цек, - только повиновение.
Джеймс Сваллоу.
Красная Ярость.
Глава I
НЕКОТОРЫЕ вещи умирают не сразу.
Люди. Демоны. Целые миры. Иногда борьба обескровливает их, и все же они не гибнут. Они двигаются, будто все еще живы. Перемещаются, не понимая, что все уже кончено. Такие вещи - в некотором роде трупы. Пепельные и бледные, с тяжелым запахом распада.
Такой вещью был Эритен. Планета стихийной урбанизации, слишком далекая от основных торговых маршрутов Империума, чтобы считаться миром-ульем, она процветала по собственным ограниченным меркам. Но восстание положило всему этому конец.
Люди были слабы, эти стенания повторялись во всей галактике. Они были слабы и позволили заразить их общество. И теперь пожинали плоды, медленно умирая в руинах городов которые породили. Умирали, но уже были мертвы.
Рафен задержался под арками богато украшенного атриума, это был вход в разрушенный общественный кинема-зал. Осколки стекла кучами лежали вокруг билетного киоска и почерневших от пламени стоек. Разбитые стенды с рекламой пикто-драм и старой кинохроникой мерцали в темноте. Как и везде в городе, развалины покрывал тонкий слой похожей на пудру серовато-коричневой пыли. Мельчайшая пыль была повсюду, вздымалась над улицами, клубилась в небе, делая льющийся с неба голубой свет тусклым и слабым. Пыль оставляла в горле неприятный привкус, напоминающий костяную муку.
Мерцающие огненные всполохи затанцевали за отрытыми дверями, ведущими в глубины пикто-театра. Туркио вышел из темноты с огнеметом в аугметическом кулаке, запальник на дуле спокойно шипел. Десантник шел не скрываясь, выражение его напряженного лица было жестким и тяжелым. Взгляд Рафена рассеяно скользнул по покаянному клейму, выжженному лазером над правым глазом Туркио, и шрамам оставшимся на месте удаленных наградных штифтов. Другие люди, чтобы утаить позор, возможно, предпочли бы носить глухие, скрывающие лица шлемы. Но не брат Туркио. Он носил клеймо смело, как знак доблести.
- Есть что-нибудь? - спросил Рафен .
Астартес кивнул командиру:
- Брат-сержант, - начал он. – Все как и прежде. Здание пусто. Я нашел признаки присутствия наших родичей, но след давно остыл. Я бы сказал, день – возможно, два.
Губы Рафена разочарованно скривились.
- Сведения, которые они нам дали ничего не стоят.
Он позволил себе пройтись взглядом вдоль длинного бульвара, который тянулся далеко на север. Улицу заполнили щебень от рухнувших жилых башен, и замершие машины которые бросили в безумии восстания. Как и большинство муниципалитетов Эритена, эта агломерация была основана на сети дорог, которые прочертили поверхность планеты. Из каждого городского квартала поднимались отвесные узкие здания высотой в пятьдесят-семьдесят ярусов. Друг от друга они отличались лишь цветом камня и странными архитектурными завитушками. По большому счету это была разновидность построенных под копирку домов. Плод усилий настырных и бесталанных администраторов Муниторума. Рафен решил, что в таком месте можно было легко заблудиться, если, конечно, у тебя нет превосходного чувства направления, свойственного Адептус Астартес.
И все же город вызывал у воина тревогу. На него смотрело множество выбитых взрывами окон - каждое, как темная яма, в которую не могла проникнуть даже оптика его шлема. В любом из них мог скрываться снайпер с лазпушкой или ракетной установкой. Он предпочел бы подняться над городом в челноке, найти свою цель и двигаться прямо к ней. Но шум боестолкновения серьезно заинтересовал сержанта. Это было не его поле боя, и не ему задавать вопросы, как здесь воюют. Рафен повернулся, чтобы найти остальную часть отряда, полускрытого за перевернутым автобусом. Их алая броня тускло блестела в послеполуденном тумане. Кровавые Ангелы здесь гости. Это был не их конфликт, чтобы судить или комментировать.
Он переключил свой вокс на общую частоту и рубанул воздух ладонью:
- Двигаемся дальше.
- Они не здесь.
Он уловил насмешку в словах Аджира, когда боец тактического отделения вышел из-за сгоревшей машины.
- Во имя Трона! Они что, играют с нами в какую-то игру?
Как всегда самоуверенный десантник первым шагнул на открытое место, будто провоцируя выстрел.
Хмурый взгляд Рафена потяжелел. Аджир, кажется, считал себя неуязвимым, словно его болтер и чванливая походка - все, что нужно для защиты от архиврага.
- Меня бы это не удивило, - бросил Туркио. - Наши старые кузены никогда не были…
- Довольно, - Рафен заставил воина замолчать, тряхнув головой. - У нас есть наша задача и наше послание. Мы сосредоточимся на этом.
- Так точно, лорд, - кивнул Туркио. - Конечно.
Он шагнул прочь и подозвал специалиста по тяжелому вооружению отделения. Его отличали синий шлем и тяжелый болтер с ленточной подачей боеприпасов. Брат Пулуо подошел и кивнул. Коренастый, мощный воин не считал разговор важной частью общения с товарищами, и по большей части это было верно. Пулуо придал новое значение слову «молчаливый», но Рафену понравился этот неразговорчивый человек, после того как бойца назначили в отряд. Недостаток болтливости тот с лихвой искупал воинским искусством.
- Следи за окнами, - сказал он ему, понизив голос. - У меня есть подозрение…
Пулуо снова кивнул и перещелкнул предохранитель болтера, шагая мимо, чтобы найти лучшую точку обзора.
Позади них молодой Кейн колебался, внимательно глядя на зажатый в руке ауспик.
- Никаких изменений показаний, сэр. Там через весь экран облако больше, чем во время песчаной бури на Секундес.
Кейн был самым высоким из них, худой и жилистый в сравнении с плотно сбитым Пулуо. Кроме того он был без шлема.
- Радиация.
Брат Корвус появился последним и настороженно повел болтером из стороны в сторону.
- Остаточная радиация от взрывов в воздухе. Тут все больше чем на полкилометра будет в тумане.
- Да, - кисло согласился Кейн и немного неловко активировал устройство.
Рафен видел, что Корвус тоже заметил это движение, но ни один ничего не сказал. Молодой Астартес еще не освоился. Лишь несколько жалких недель назад Кейн был скаутом десятой роты, и повышение в ранге до полноправного брата все еще сказывалось в его манерах. Имперская силовая броня Марк-8 была для него в новинку, это видно наметанному глазу опытного воина.
Рафен отвел взгляд. Он набирал отделение по разным показателям. В основном по превосходным навыкам в стрелковой подготовке. Однако, положа руку на сердце, сержант предпочел бы, провести больше времени, тренируя и обучая подразделение. Так, чтобы оно превратилось в точно сработанный механизм, прежде чем отправться на эту вылазку. Мелочи вроде неловкости Кейна были бы уже сглажены, как и другие менее очевидные шероховатости - он взглянул на Туркио и Корвуса, снова подумав о покаянном клейме, объединившем этих людей.
Но Воле Императора и Ордена не было дела до забот простого брата-сержанта. Командующий Данте отдал приказы, и он оставил домашний мир в тот же самый день. Его мелкие проблемы ничего не значили в сравнении со словом Магистра Кровавых Ангелов. На борту фрегата, который привез их на Эритен, времени было слишком мало. Совершенно не достаточно. Его взгляд вновь нашел Туркио. Из всех них только он долго служил с Рафеном, до инцидента на Кибеле и безумия, которое последовало позже …
Рафен встряхнулся, посторонние размышления сейчас только мешают сосредоточится. Хотя восстание на Эритене и было сокрушено, это не давало сержанту оснований растекаться мыслью. В городской агломерации все еще оставались очаги сопротивления, и кто-то мог быть достаточно глуп, чтобы начать охоту на отряд Адептус Астартес, одиноких и без поддержки. В глубине души сержант надеялся что-то кто-нибудь рискнет. Тренировочные бои в крепости-монастыре и на борту фрегата были хороши, насколько это возможно, но совершенно не могли заменить реальной практики.
Миссия. Миссия и сообщение прежде всего.
Они шли дальше, ныряя и выныривая в длинные остроугольные тени, которые отбрасывали жилые башни. Стекло, тусклые осколки краски и светильников лежали повсюду. Нельзя было шагнуть без скрипа под керамитовыми ботинками. У подножий некоторых зданий, блестящие осколки лежали барханами, которые были по колено даже высоким космодесантникам. Раз или два, они услышали отдаленное рычание болтера, отраженное эхом и приглушенное бетонными каньонами города.
Рафен остановился на перекрестке, изучая доступные маршруты. Резкий, сильный ветер дул с востока на запад. Он нес над их головами блестящие осколки, клочки бумаги, куски разорванной ткани и тому подобное. Ближе к земле ветер толкал вялые волны густой пыли, которые вились вокруг их лодыжек. Сержант настроил на максимум дыхательные фильтры в шлеме и вгляделся вдаль, ища любой признак движения.
Он нашел его.
- ТАМ, - СКАЗАЛ РАФЕН, указывая бронированным пальцем. - Вы видите?
Аджир кивнул.
- Да. Кто-то в наземнике? - Кровавый Ангел нахмурилась в шлеме. - Я думаю … я думаю, что он машет нам.
Рядом Пулуо издал ворчащий звук, который был его эквивалентом усмешки. Кейн припал к оптике болтера.
- Я не могу отсюда получить хороший угол обзора. Брат-сержант, возможно, я должен найти другую позицию?
- Нет, - ответил Рафен. - Это может быть уловка, чтобы выманить нас.
Аджир изучал перекресток. Под пылью лежали остатки того, что должно было быть ужасной дорожной аварией. Несколько наземников, самосвал и два трамвая были спутаны вместе в хаосе металла и пластика. Космодесантник мысленно прокрутил аварию в обратном порядке.
- Дух машины, управлявший дорожным движением, умер, - сказал Корвус, явно думая в том же направлении. - Наземники столкнулись на высокой скорости.
- Они пытались сбежать из города, - предложил Туркио. - Ты согласен?
Аджир уклонился от взгляда другого воина.
- Вероятно да.
Ему было трудно говорить с Тукио или Корвусом и не видеть их покаянных клейм, не думать над тем, что они означают. Должно быть, это был сотый раз, когда Аджир задавался вопросом – какое безумие овладело братом-сержантом Рафеном, что он держит этих двух в своем отряде. Они оказались ущербными, разве нет?
Саму мысль, что Кровавые Ангелы оказались в числе подведших Императора, которым предоставили второй шанс, было тяжело принять.
- Построение «слеза», - быстро и твердо приказал Рафен. - Контролируйте свои сектора обстрела и будьте наготове.
- Мы выдвигаемся? - спроси Кейн.
- Да, - ответил сержант. - Если это будет ловушка, то мы сметем ее.
НО в конце пути им пришлось бороться только с ветром. На подветренной стороне самого большого наземника оказалась колыхающаяся фигура. Труп человека, мертвого, вероятно, три или четыре дня, упавшего под необычным углом, так что порывы дергали его туда-сюда. Ветер создал иллюзию движения, жизни.
- На нем остатки формы, - отметил Кейн, пихнув тело носком ботинка. – Местное отделение правопорядка, я бы поручился.
- Здесь больше, - позвал Туркио, сдвинув машину толчком плеча. – Гражданские?
Глаза Рафена сузились за визором.
- Трудно сказать.
Он подошел ближе. Расположение мертвецов казалось неправильным. У трупов есть свои особенности, когда они гибнут в бою или от ран. Но здесь он ничего этого не видел.
- Их убили не здесь.
- Не в аварии, нет, - Туркио указал на машины. - Я сказал бы, что их убили в другом месте, а потом свалили сюда.
- В середину груды обломков? - фыркнул Аджир. - Зачем?
Кейн плюнул на дорогу.
- Кто может понять цели архиврага?
- Верно подмечено, - сказал Корвус.
Рафен мало прислушивался к словам бойца. Он опустился на колени перед телом убитого силовика и обхватил его голову ладонью.
Плоть трупа была очень белой, почти просвечивала на фоне алой перчатки. Глаза, слепые и замутненные, смотрели на него снизу вверх. Тело казалось странно легким.
Рафен осторожно сжал мертвую плоть бронированными пальцами. Туркио следил за действиями командира.
- Что это, брат сержант?
Рафен позволил мертвецу упасть.
- Нет никакой крови. Оглядись, ты видишь? Ни следа.
Кейн принюхался.
- Ничего… нет, верно. Я даже не заметил…
Корвус поднял ауспик и быстро проговорил заклинания, аппарат переключился на биологическое сканирование. Он провел им над телом другого гражданского, женщины.
- Они были обескровлены, - сообщил он. – Вся вита забрана из тел.
Рафен оттянул воротник мертвого силовика и нашел большой след прокола чуть выше ключицы.
- Здесь. Я думаю, мы найдем те же раны на каждом из них
Кейн снова сплюнул и сотворил знамение аквилы.
- Император защити их души. Их не просто убили, с ними что-то сделали.
- У Императора нет никакого милосердия для этих дураков, - сказал Корвус.
Он повернул лицо мертвой женщины так, чтобы они могли все видеть круг и дуги, вытатуированные вдоль линии ее челюсти.
- Компанитас. Знак восстания.
Движение диссидентов на Эритене не было продуктом исключительно этого мира. Во всяком случае Компанитас были одной из многих незначительных фракций, которые сползались и прятались в трещинах монолитной культуры Империума. Рафен знал их лишь поверхностно, только информацию имевшую тактическое значение. Внешне Компанистас проповедовали единство, свободу и товарищество между всеми людьми. За закрытыми дверьми они, как говорили, занимались таким распутством, о котором большинству достойных людей было и подумать стыдно, если не совершенно отвратительно. За их спинами стоял Хаос. Рафен не сомневался в этом. Возможно, не среди рядовых обманутых дураков, но, несомненно, в другом месте, среди их высшего руководства.
- Возможно, они сделали это сами, - предположил Туркио. – Испорченные, как известно, делали подобное.
Кейн переместился.
- Может быть другая причина, - сказал он мрачно. – Изъятие крови … Возможно, это был трофей.
Молодой Астартес указал на аварию и трупы.
- Возможно, мы натолкнулись на своего рода… предупреждение. Послание для мятежников.
- Зачем забрали кровь? - настаивал Аджир.
Младший воин бросил на своего командира осторожный взгляд, сомневаясь, должен ли он продолжать.
- Вы знаете, где мы, по чьему полю битвы идем. Мы все слышали истории, - сказал он паузы.
Люди Рафена обменялись многозначительными взглядами и сержант не нуждался во сверхъестественной псайкерской проницательности, чтобы понять какие мысли ими сейчас овладели. Он выпрямился во весь рост и твердо заговорил, резко ломая новую напряженность.
- Кто бы ни был архитектором этой ужасной сцены, это не имеет для нас значения. Все давно в прошлом и это не наши проблемы, - он шагнул прочь от места аварии. - Мы слишком долго стоим здесь. Соберитесь, мы…
Он замолчал и воины немедленно встревожились. Рафен замер глядя на дорогу. Что-то было неправильно.
- Сэр? - спросил Туркио.
Пулуо тоже увидел. Патронная лента болтера заскрипела, когда он нацелился на здание в юго-западе перекрестка.
- Ауспик, - приказал Рафен.
Корвус все еще держал прибор в руке и занимался им, нажимая большие клавиши на корпусе. Он заклинал дух машины, чтобы получить информацию.
- Детектор движения не дает надежной информации. Вы видели что-то?
Пулуло осторожно кивнул в сторону жилой башни.
- Движение, - сказал он.
- Мятежники? - спросил Аджир.
Рафен поднял болтер.
- Вероятно.
Краем глаза он заметил быстрый блик в одном из окон. Водянисто-синий луч дневного света отразился от чего-то блестящего и зеленого, как панцирь жука. Человек в боевой броне. Только неясный образ, но с опыт добытый учил сержанта доверять своим инстинктам. Позволять усиленной физиологии Астартес приносить ему впечатления от мира сырыми и нефильтрованными.
Он поднял ладонь и разжал пальцы. Боевая команда – рассеяться. Шестеро космодесантников оставили место аварии и стремительно направились к зданию. Они расходились веером, прикрывая любой возможный угол атаки.
Воины шли вприпрыжку, как охотящиеся звери подбираются к добыче, ботинки мягко хрустели в тусклой пыли и осколках стекла. Рафен видел, что башня была нежилой, слоистая структура офисов и помещений Администратума. Изображения благородного имперского орла были закреплены на каждом углу. У главного входа пара высоких статуй в одеждах Адептус Терра стояли по бокам от дверей. Несколько верхних ярусов обвалились вовнутрь, отчего здание казалось накренившимся. Сержант отметил это. Строение вероятно неустойчиво. Значит, они могут применять только не взрывачатые боеприпасы. Неосторожное использование здесь крак-гранат могло обрушить крышу им на голову.
Кейн подал ему знак, указал направление. В стороне пыльная дорога спускалась по пологому пандусу, ведущему на нижние уровни башни. Подземная стоянка, понял он. Рафен быстро осмотрелся. Хорошее, удобное для обороны место, столь же прочное, как любое противорадиационное укрытие или армейский бункер. Незаметное, увидишь только, если подойдешь вплотную. Подходящее место для того, чтобы поискать там убежище мятежников.
Рафен колебался. Как только сержант прикажет войти внутрь, он рискнет выйти за рамки, отданных относительно мисси приказов. Отряд Рафена должен преследовать свою цель, ни больше, ни меньше. Если он развернет бойцов и приведет на дорогу, никто не скажет, что он не прав. Но истина в том, что загадка трупов зацепила его. Он чувствовал, что здание нужно изучить, чтобы узнать больше о происходящем на Эритене.
Рафен нахмурился. Он решил считать это учениями. Они бродили по улицам этого лабиринта в течение многих дней. Немного деятельности будет благословением.
Он кивнул Кейну и жестом разрешил занять позицию: лучше дать ему что-то, на чем можно сосредоточиться. Молодой воин слегка улыбнулся, и на миг задержался, чтобы надеть шлем, перед тем как двигаться дальше.
ПОДЗЕМНАЯ СТОЯНКА опускалась на несколько уровней ниже административной баши. Подвальные этажи простирались в полумраке. Пол был наклонен вниз, на каждом уровне пологий пандус вел к следующему. Городская энергосистема давно уничтожена, единственный свет исходил от расположенных вдоль шероховатой ферокритовой стены плафонов биолюма. Он был болезненным, желто-зеленым. Рафен ощутил знакомое напряжение в глубине глаз, когда оккулоб пробудился к жизни, стимулируя клетки зрительных нервов. Чем глубже они рисковали пройти, тем более плоским делался пол залов. Оттенки цветов были размыты, его зрение приспосабливалось к низкому уровню освещения.
Он поглядел на глифы сенсора в углу визора. Встроенные в броню атмосферные датчики зарегистрировали небольшое увеличение концентрации монооксидов в воздухе, слишком незначительное, чтобы привлекать внимание Астарес. Вездесущая порошкообразная пыль не проникала так далеко. Лишь маленькие ее завитки прятались тут и там, сочась через решетки вентиляционных шахт. В воздухе был привкус несвежих углеводородов и разряженных аккумуляторов.
Туркио постучал по боковой пластине шлема, привлекая внимание всего отряда.
- Еще тела, - примерно пятьдесят-шестьдесят человек, сложенные в длинный узкий штабель напротив стены. - Этих не обескровили.
- Возможно, оставили на потом, - спокойно отметил Кейн.
Аджир нагнулся.
- Что это?
Он указал на странную конструкцию на торсе ближайшего трупа. С точки зрения Рафена она напоминала металлический жилет с каркасом стеклянных трубок под ним, темных, наполненных какой-то маслянистой жидкостью. Его слух уловил слабый щелкающий звук. Каждый труп носил туже самую конструкцию, и у каждого был знак Компанитас на лице.
- Ничего не трогайте, - сказал Рафен. – Трупы, вероятно, заминированы.
- Мы оставим их здесь? - спросил Аджир.
- Да, - он вернулся. – Туркио сожжет их, когда мы закончим зачистку.
Они пошли дальше. Было несколько машин, в основном приземистые, утилитарные, штампованные по СШК, которые используются на тысячах человеческих миров. Рафен решил, что всех их, вероятно, бросили в спешке бегства из города, когда противостояние, наконец, стало открытым…
- Все еще ничто, - доложил Корвус, внимательно изучая ауспик.
- Не совсем, - сказал Кейн, уперев болтер в плечо.
Перед ними, на капоте приземистого грузовика сидел человек со скрещенными ногами. Он был одет в обрывки брони образца имперской гвардии. Это был мужчина, грязный, со спутанными волосами, немного склонившийся вперед. Его плечи дергались, на приход космодесантников он не обратил никакого внимания. Рафену показалось, что человек тихо плачет.
- Он не регистрируется… - сказал Корвус. - Я не считал с него никаких биологических показателей.
Кейн уже развернул прицел. Прибор отреагировал, как положено, начал обследовать пространство стоянки, высматривая другие угрозы.
Рафен шагнул вперед.
- Назови себя, - приказал он.
Кровавого Ангела не так просто проигнорировать.
Человек быстро посмотрел вверх, и стало ясно, что он не плакал, а смеялся. Он делал это, не издавая ни звука, раскачиваясь взад вперед, словно ему показали самую большую комедию во вселенной.
- Я задал тебе вопрос, гражданин, - рука Рафена скользнула к рукояти силового меча.
Человек неожиданно соскользнул с машины и пьяно двинулся к ним.
- Пыль, - воскликнул он, глотая воздух между приступами истерики, - Пыль то, почему это… Это - все, что осталось от них!
- Отступи, - приказал Кейн, все колебания ушли из его голоса.
- Смотрите, - сказал человек, протягивая им что-то в сложенных горстью ладонях, - Смотрите.
Это был стеклянный цилиндр, заполненный густой жидкостью. Такой же, как установленные на металлические жилеты. Когда незнакомец приблизился, Рафен смог разглядеть, что смеющийся человек также носил под лохмотьями жилет.
- Обратитесь в пыль, - он задохнулся, и вонзил трубку себе в бедро.
Послышался треск цилиндра, жидкость, булькая, проникла в ногу человека. Мужчина задрожал и с воплем бросился на них.
Оружие Кейна выпустило заряд и разнесшийся глухой звук выстрела эхом отозвался вокруг. Смеющегося человека отбросило на спину, его шея исчезла в розовом тумане.
- Он попытался напасть на вас, - почти недоверчиво сказал Корвус. – Он действительно был не в своем уме.
- Очевидно, - сказал Пулуо.
Тогда за их спинами, выше по наклонному полу, отражаясь от стен, загрохотал хор щелчков, шипений и урчаний. Груда тел корчилась и расползалась, фигуры, падали друг на друга, соскальзывали на пол и катились прочь. Другие медленно вставали на негнущихся ногах. Хихиканье. Бормотание. Пустые стеклянные ампулы упали из прорезей в их жилетах и покатились к Астартес.
- Они были мертвыми… - мигнул Корвус.
- Да, - сказал Туркио. - Были.
- Напомните им это, - сказал Рафен и поднял оружие, потому что фигуры двинулись к ним. Каждое впрыскивание дозы жидкости заставляло тела дергаться.
ПУЛУО ОКРЫЛ ОГОНЬ из тяжелого болтера, в замкнутом помещении выстрелы напоминали металлический рев. Крестообразное пламя вырывалось из ствола, когда огромные пули проделали разрывы в наступающей орде.
Некоторые из нападавших были убиты сразу, потому что болты ударили в середину туловища, разрушая его гидростатическим ударом. Другие лишились конечностей или кусков плоти, они крутились, словно танцевали какой-то идиотский танец.
Те, кто не умер сразу, не проявили ни капли страха, ни капли беспокойства о жизни. Они просто смеялись и кричали, мышцы их лиц вздулись от инъекций темной жидкости.
У них было плохое оружие, но его несли многие. В основном стабберы и куча бесчисленных разномастных клинков. Пули барабанили в нагрудник Рафена, на красном керамите остались сколы, но доспех выдержал. Сержант одиночными выстрелами из болтера в голову уничтожал всех, кто оказывался у него на пути, точно нацеленный выстрел в голову любой цели, вставшей у него на пути.
Те, кто лишился конечностей, казалось, о них не заботились. Рафен видел, как ампулы из жилетов впрыскивают новые дозы в животы или шеи. Кровавый Ангел не был новичком в наркотических схватках, хотя по большей части его Орден избегал использования стимуляторов, увеличивающих боеспособность, предпочитая полагаться на грубую силу, доставшуюся в наследство от примарха. Но как бы там ни было, то, что использовали мятежники, выходило за эти рамки. Жидкость была каким-то мутагеном. Она изменила плотность мускулов и замедлила кровотечение.
Феракрит под ногами Астартес быстро стал влажным и липким от вита нападавших. Сквозь дыхательную решетку ноздри Рафена щекотал запах крови. У нее был специфический букет, знакомый медный привкус, смешанный с почти сахарной сладостью, будто сочное лакомство. Он автоматически облизнул губы.
Нападавшие с безумной энергий рвались по телам упавших собратьев. Перестрелка быстро превратилась в ближний бой. Отделение Рафена встретило проблему с небрежной силой. Такие рукопашные схватки были стихией Кровавых Ангелов. Сержант позволил своему болтеру повиснуть на ремне и обратным хватом обнажил силовой меч. Быстро провел его вокруг себя и стремительным разворотом обезглавил Компанитас, размахивавшего дробовиком с барабанным магазином. Оружие зомби дважды выстрелило, обезглавленный труп дергался в безумном скачущем танце. Раздраженный, Рафен ударил снова, на сей раз вспоров живот. Сияющее лезвие встретило небольшое сопротивление позвоночника. Он напомнил себе приказать рабам арсенала наточить кромку и настроить энергетическое поле меча, когда отряд покинет Эритен.
Вокруг него борьба распалась на серию поединков. Пулуо использовал свое оружие как молот, раздавив прижатый к полу череп врага. Кейн вонзил штык в грудь шатающегося фехтовальщика. Огнемет Туркио выдыхал желто-оранжевые шары горящего прометия, превращая противников в кричащие факелы.
- Давайте покончим с этим и уйдем, - сказал Корвус.
Аджир проворчал с мрачным юмором:
- Со всем уважением, я думаю, что у этих кретинов могут быть другие идеи. Разве ты не слышишь их?
Рафен развернулся, когда услышал топот сапог и вибрирующий смех. Еще больше Копанитас показались снизу, сотни. Бурлящий порыв их истерики эхом разносился в подуровнях. Сержант прежде думал, где прячется враг. Оказалось, противник скрывался здесь.
- Мы наткнулись на крысиное гнездо, - лицо Туркио было напряжено. - Сколько?
- Больше, чем у нас патронов, - ответил Рафен. - Отступаем. Если они закупорят нас в здесь, мы больше никогда не увидим солнца.
Тогда, без предисловий, новый голос возник на общей частоте вокса, грубое и резонансное рычание:
- Кровавые ангелы. Отступайте. Вы находитесь в огневой зоне.
- Кто говорит? - резко спросил он. – Назови свое имя и звание?
- Я не буду предупреждать тебя снова, кузен, - последовал краткий ответ, и сигнал отключился.
Пулуо развернулся и начал стрелять в шеренги прибывшего к мятежникам подкрепления, поскольку последние из первой волны были уничтожены. Кейн бросил взгляд на Рафена.
- Приказы, лорд?
Рафен скривился.
- Мы идем. Выходите из боя и отступите!
Отряд действовал как один человек, Пулуо и Корвус, прикрывали воинов огнем. Космодесантники отступали по той же дороге, по которой пришли.
По лицу Рафена пробегали гримасы. Он очень хорошо знал, кто говорил, и высокомерие слов наполняло его раздражением, однако игнорировать сказанное было глупо.
Когда они достигли верхнего уровня стоянки и впереди показался слабый дневной свет, их обостренного слуха достиг далекий звук. Визг ракетного залпа многоствольной установки.
Его сознание едва успело отметить мысль, на губах были вопросы, но вместо этого он выкрикнул предупреждение.
- Воздух!
Они в спешке вырвались из здания. Где-то над их головами, огневой вал ракет врезался в бока башни. Ударная волна молотом пошла вниз через подуровни. Изношенный ферокрит раскололся, растрескался, развалился, и пролился вокруг них каменным ливнем.
ТУРКИО ЧУВСТВОВАЛ каменный дождь, а не видел его. Пыль ослепила воина, и он проклинал себя за то, что пошел без шлема.
Мигая, он бросил взгляд на другую фигуру в боевой броне, которая изо всех сил старалась пробраться через завал. Он инстинктивно протянулся, схватил чужую руку, чтобы помочь товарищу пробраться через оползень.
Рука была грубо отброшена.
- Позаботься о себе, кающийся! - прорычал Аджир, пробиваясь через удушливое облако пыли.
Туркио нахмурился и ничего не сказал, озабоченно глядя вперед. Он опознал других людей вокруг: двигающиеся, расплывчатые, красные фигуры среди падающих камней. Крошечные камни гремели об его латный воротник. Булыжник размером с кулак отскочил от черепа, выбив искры из глаз. Он почти споткнулся, но его силой заставили идти вперед. Пулуо.
- Двигайся, - сказал космодесантник. Синий солнечный свет посерел, когда пыльный туман окутал их.
Глава II
КОНЕЦ, ГИБЕЛЬНОЕ падение обрубленной башни подняло кольцо воздушной волны, взболтавшей вездесущую пыль и осколки стекла. Крутящиеся шнуры порошка цвета кости собрались в облака и медленно дрейфовали, чтобы снова осесть на разрушенном перекрестке. Пыль опустилась на броню воинов, которые стояли, вокруг приземистого корпуса ракетного танка «Вихрь». Их доспехи, обычно строгие, винно-красные с черной оторочкой, запятнались за пять недель сражения в пыльных облаках. Цвета стали тусклыми и размытыми, будто выгоревшими на солнце. Только эмблема на их наплечниках оставалась яркой и четко видимой – круглое циркулярное лезвие, гребенчатое по краю, с единственной артериально-красной каплей крови в центре.
Когда командир посмотрел на машину, из пусковых труб «Вихря» вился дым.
- Не много вы им дали, - заметил один из его людей.
- Я дал им достаточно, - сказал командир отряд. - Возможно, этот опыт научит их не вмешиваться, там, где они незваные гости.
- Если кто-то из них - мертв… могут быть последствия.
- Они уцелели, если достойны имени Астартес, - командир отряда поднял руку.
Щебень сдвинулся, и среди развалин появились фигуры, оправляющиеся от последствий потрясения.
- Вы видите? Никто не пострадал, - в голосе слышался оттенок жестокого веселья.
- Кроме их гордости, - добавил другой.
Его командир тонко улыбнулся:
- Они могут выдержать пару таких ран.
РАФЕН ПНУЛ обломок и выбрался из клубка арматуры. Он то и дело бросал через плечо взгляды, чтобы убедиться, в том, что все его люди невредимы. Он не ждал, пока они его нагонят. Сержант как ураган промчался через затронутый взрывной волной перекресток. Он шагал к танку, в его груди кипела ярость. Рафен сердитым движением снял шлем.
- Кузен, - произнес голос из вокса. – Вот и встретились.
Две фигуры в броне седьмого поколения двинулись ему на встречу. Судя по знакам различия это был сержант ветеран и простой солдат. Старший воин повторил его действия, словно в зеркале, тоже сняв шлем.
Под ним Рафен увидел угловатое лицо, с коротко подстриженными темными волосами и холодными, безжизненными глазами. В тот момент он больше всего хотел наотмашь ударить ветерана за его безрассудство.
Но была миссия. Миссия и сообщение. Рафен сдержал порыв и проигнорировал ритуал приветствия.
- Я часто слышал разговоры, что братья Ордена Расчленителей дикая и очень импульсивная компания, - сказал он натянуто. – И подумать только, я полагал, что вы лучше.
Рафен был вознагражден маленьким раздраженным тиком у глаза другого воина.
- У нас для жизни есть репутация, - сказал космодесантник. – Примарх в своей мудрости не посчитал нужным благословить нас теми дарами, что и родительский легион, – он кивнул на броню Рафена, украшенную на груди символом в виде крылатой капли крови. - Но мы научились обходиться тем, что имеем.
Астартес слегка кивнул.
- Я брат-сержант Нокс. Это боевой брат Рон, мой заместитель.
- Рафен, - ответил он, скверное настроение урезало его разговорчивость. - Я жду ваших извинений, кузен.
Он твердо акцентировал слово.
Нокс вернул пристальный взгляд.
- За что? Вы хотите нас обвинить за вылазку в ходе сражения, которое нам приказали выиграть? Если чем-то недовольны, Кровавый Ангел, я бы предложил вам обсудить это с моим командующим. По его приказам, мы уничтожили цель, - он указал на разрушенное здание. – Если бы не он, мы, возможно, не знали бы, что вы были внутри.
- Орбитальные наблюдательные дроны засекли ваших людей, входящих в башню, - добавил Рон.
- Почему вы были там? - сказал Нокс. - Изменение в протоколе, о котором я не знал? Кровавые Ангелы, присоединились к нам на Эритене, чтобы бороться с мятежниками? Я почему-то думал, что вы здесь только как посыльные.
Челюсть Рафена напряглась. Он не клюнет на наживку Расчленителя.
- Это случайность. Я думал, что вы оцените нашу помощь в ее нейтрализации.
Нокс кивнул.
- Действительно. Но как вы могли заметить мы и так все неплохо контролируем.
Он указал на «Вихрь», и Рафен впервые заметил группу штатских, сжавшихся в тени бронированной машины.
- Пособники, - объяснил Рон, уловив вопрос Рафена. - Один из них поставлял воду Компанитас. Один из них, когда его как следует расспросили выдал информацию об этом гнезде.
- Один? - повторил Рафен. - У вас их там дюжина. В чем виновны другие?
- Они жили в том же самом убежище. Они защищали предателя.
- Вы уверены в этом? - настаивал он.
Нокс отвернулся и подал знак другому своему бойцу.
- Мы, в самом деле, можем рискнуть?
Два Расчленителя повернулись к штатским и открыли огонь. Группа была расстреляна под отрывистый рокот зарядов.
Нокс оглянулся на Рафена и дерзко прокомментировал.
- Простите меня, кузен, если наши методы менее совершенны, чем те, которые могли использовать вы. Я уверен, им не хватает чистоты и элегантности Кровавых Ангелов.
Рафен ответил на вызывающий взгляд собеседника, не желая уступать и дюйма, чтобы тот потом не отхватил милю.
- Вы должны тренировать своих людей более тщательно, Нокс. Кровавые Ангелы производя казнь не потратили бы впустую столько патронов.
- Возможно, - согласился Нокс. - В следующий раз, я попрошу Рона продемонстрировать вам использование свежевательного ножа, - он похлопал по свирепо зазубренному длинному клинку на поясе.
- Я полагаю, это было бы очень познавательно, - ответил Рафен.
Они провели вместе всего минуту, но терпение Кровавого Ангела уже истощилось. Этому способствовали дни бесцельных блужданий в поисках передового штаба Расчленителей, и затем эта заносчивая демонстрация превосходства. Он посмотрел на своих людей и заметил, что те приближаются осторожно. Они шли в боевом порядке, несмотря на присутствие тех, кого нужно было считать союзниками.
Но с другой стороны Расчленители не вступали в союз ни с кем. Ни с другими Орденами Астартес. Ни даже с теми, с кем разделяли родство с примархом, который дал им жизнь и цель – Великим Ангелом Сангвинем.
- Движение! - крик Туркио разорвал мысли Рафена.
Сержант развернулся, заслышав рокот камнепада и хор стенающих голосов, усиливающийся с каждой секундой.
Дымящиеся руины башни дрожали и двигались, слой дыма и пыли резко разорвался. Массивная, безголовая гуманоидная фигура протискивалась из руин. Стон стал криком, крик стал безумным смехом. Они слышали такой на подземной стоянке.
Рафен впервые ясно увидел сквозь дым чудовище. Оно было не единым существо, а скопищем их.
Монстр был амальгамой из Компанитас, сотни тел собранных вместе, скрепленных колдовской силой, и каждое из них кричало дрожащим безумием голосом.
- Огонь! – крикнул он, и его отряд выполнил команду. Нокс последовал их примеру, выстрелы затуманили воздух вокруг слепленного существа.
Тела разрывались и выбрасывали стремительные потоки крови, но масса не замедлялась. Тварь вздымалась над растрескавшимся камнем. Огромный кулак из тел, словно молот рухнул на Расчленителя, превратив того в фарш из мяса и керамита. Когда кулак поднялся, останки Космодесантника были поглощены массой.
- Это - истинное лицо Компанитас! - прорычала Рон. - Это – варпом проклятое единство, которое они обещают! Отродья Хаоса!
Нокс выкрикнул приказы экипажу "Вихря" - перезарядится. Но тварь оказалась слишком быстрой. Она доберется до воинов раньше, чем те смогут ответить.
- Кровавые Ангелы, - возвысил голос Рафен. - Гранаты! Залпом!
Он сорвал с пояса обойму с крак-гранатами, и переключил пусковой механизм из безопасного в боевое положение, настроив боеприпасы так чтобы они взорвались, ударив в цель. Он увидел, что вокруг Туркио, Пулуо и другие делают то же самое.
- Товсь! Пли!
Дождь снарядов прочертил в воздухе дугу и обрушился в центр человеческой амальгамы Компанитас. Цепочка взрывов потрясла монстра. Спрессованные тела закричали громче и разделились, упав более мелкими комками, трупы откатились прочь.
- Огнеметы! - проревел Нокс. – Вперед и уничтожить! Ничего живого!
Отряд Расчленителей хлестал корчащие тела пылающими прометиевыми кнутами. На перекрестке вспыхнул погребальный костер, потоки серого дыма, поднялись между башнями.
Рафен бросил взгляд на другого сержанта.
Нокс это проигнорировал.
- Мы не нуждаемся в помощи никаких других Астартес, - фыркнул он, выражая полное пренебрежение случившемуся. – Моему ордену было приказано принести на Эритен кровавое возмездие Императора. Эта миссия не должна быть обесценена присоединением дополнительных сил.
Постепенно Рафен начал понимать. Нокс действовал под влиянием неправильной оценки ситуация. Негодование сержанта по большей части основывалось на вековом соперничестве между Кровавыми Ангелами и их родичами. Столкновением грубых и жестоких методов Расчленителей с более утонченным образом действий Ордена Рафена. Но также его гнев был вызван угрозой унижения.
Расчленители были одним из самых маленьких Орденов среди Адептус Астартес, их резкая реакция на любое пренебрежение – реальное или воображаемое – была хорошо известна. Своей свирепостью они с лихвой искупали малочисленность.
- Мы здесь не затем чтобы забрать у вас эту битву, - сказал ему Рафен. – Кровавые Ангелы не заинтересованы в наказании Эритена.
Впервые с момента встречи Рафен заметил в Ноксе что-то похожее на сомнение.
- Тогда, почему, во имя Трона, вы здесь? - все претензии на холодную вежливость были отброшены, и Нокс позволил своему гневу разгореться. – Явились напомнить бедным родственникам об их исправлении.
- Я не обязан отчитываться перед вами, - ответил он. – У меня есть послание для Сета, Магистра вашего Ордена. Вы отведете меня к нему.
Рафен подозвал Кейна ближе. Молодой десантник извлек запечатанный футляр со свитком, помеченный личной эмблемой лорда Данте.
- И властью вот этого вы сделаете так немедленно.
Нокс впился взглядом в свиток. Вес слова Магистра Ордена был нерушимым приказом для всех Астартес, и даже Расчленители с их укоренившимся высокомерием, не посмели бы ставить его под сомнение.
Через некоторое время сержант ветеран медленно, мрачно поклонился. Не глядя на Кровавых Ангелов, он пошел назад к «Вихрю».
- Тогда за мной. И попытайтесь не отстать.
СКВОЗЬ ПЫЛЬ они больше часа в тишине шли за «Вихрем» прежде, чем достигли расположения командного пункта Расчленителей. Поддерживая строй «слезы» брат Кейн изучал распотрошенное здание, которое те заняли как временную базу.
Там были стальные контрфорсы и каменные стены. Стеклянная крыша отсутствовала, несомненно, уничтоженная в первые дни Эритенского мятежа. Приземистая колоннада на одном конце старого здания заканчивалась упирающейся в небо веретенообразной антенной башней. Она поникла, словно металл согнул какой-то ужасный ветер. Здание стояло на пологом холме, с которого открывался хороший обзор на все дороги вокруг. Когда они вошли во внутренний двор, Кейн бросил взгляд на упавший знак, там было имя и профессия. Ситва Александр Регина – Адептус Телепатика. Назначение странно зазубренной антенны стало понятным. Это коммуникационный храм, ядро планетарной связи основанной на сигнальный машинах, и астропатических передач во внешний мир.
Ветер донес до него знакомый тяжелый запах - старая кровь. На стенах здания он заметил узоры бурых брызг и расплющенный металл, забитый в расколотые кирпичи. Когда-то там были распяты тела. Он задумался, были ли это сотрудники комплекса, а затем задался вопросом, что случилось с трупами.
«Вихрь» отделился от отряда и ворчал на стоянке рядом с кучкой рабов Ордена под бдительным присмотром технодесантников. В секторе стоянки была лишь горстка машин. Кейн нахмурившись, смотрел на их состояние. БТР «Носорог», танк «Хищник Ваал», пара "Лендспидеров", все неряшливые и плохо отремонтированные. Выглядящие так будто держатся в основном за счет стальных заплат на корпусе и молитв их машинным духам. Но немного спустя Кейн подумал, что «Вихрь», за которым они следовали, тоже покрывали пробоины и шрамы и он был таким же неказистым. Однако двигался стремительно, готовый поразить цель. Возможно Расчленители не пренебрегали своими машинами, просто они мало заботились об их внешнем виде.
Юноша покрутил эту мысль в уме. Его взгляд, обратился к другим Астартес, которые прерывали молитвы и работы, чтобы остановиться и проследить за прибытием Кровавых Ангелов. Их изучающие взгляды не были добрыми, не были равнодушными, но осторожными, подозрительными. Он задумался – о чем сейчас может размышлять брат сержант Рафен и другие воины? Также как и с машинами Расчленители не проявляли большой заботы об украшении себя. Темно-красный цвет брони был настолько глубоким, что склонялся к пурпурному. Он покрывал все кроме шлема, наплечников и ранца. Те были резкого матово-черного цвета, который не отражал солнца. Кейн видел символы рангов, значки рот и тому подобное, но никаких знаков доблести или украшений. Ничего, кроме необходимого на поле битвы. Напротив, красные доспехи Кровавых Ангелов несли прекрасную золотую филигрань, идущую по крыльям на нагруднике, мерцающие рубиновые капли, сложные обетные цепи и другие символы. Рядом с приемниками космодесантник чувствовал себя расфуфыренным. Некоторые из Расчленителей, самоуверенные ветераны, выгибали брови и отводили взгляд. Возможно, они считали, Кровавых Ангелов позерами. Даже Пулуо, наименее привлекательный из их отряда, считался бы красавцем рядом с этими покрытыми шрамами людьми с резко очерченными лицами.
Было трудно поверить, что эти Астартес произошли от того же самого благородного генного семени, которое дало начало Кровавым Ангелам. И все же Расчленители были таким же наследием примарха Сангвиния как Кейн и его боевые братья. После ереси Гора прошло десять тысячелетий – когда Император человечества взошел на Золотой Трон, галактика сотрясалась от новорожденной войны с Хаосом – великие Легионы Адептус Астартес были разделены на меньшие Ордены. Кровавые Ангелы не стали исключением. Расчленители были порождены в числе прочих во временя великого Второго Основания. Их отправили на край занятого человечеством пространства, для наказания миров примкнувших архепредателю Гору. Но говорили, что им досталось нечто темное, некий черный злобный сгусток, прежде похороненный глубоко в духе Великого Сангвиня. О их поведении на поле боя, в залах ваальской крепости-монастыря говорили с осуждением и холодным упреком.
Кейн задумался, что в слухах о кузенах было правдой, а что мифами и наветами? Он очень хорошо знал, что другие Ордены, такие как стоические Ультрамарины или Железные Руки, говорили подобное о Кровавых Ангелах, но встречая твердые взоры космодесантников, которые следили за их приближением, ему было трудно проявить широту взгляда.
Каждый Сын Сангвиния, независимо от того был его Орден первого и или последнего Основания, разделил общий генетический изъян, несущий недуги-близнецы – Черную Ярость и Кровавую Жажду. Психическое эхо смерти их примарха. Темная возможность потерять разум в кровожадной ярости берсерка таилась в каждом из них. Это было проклятие, с которым Кровавые Ангелы боролись в течение каждого дня жизни. Но говорили, что Расчленители приняли Ярость и Жажду. Сама мысль об этом была отвратительна Кейну. Одно дело наслаждаться этим диким гневом во время сражения, но сдаться ей? Это все равно, что позволить себе стать не более чем животным.
- Кейн, - сказал Аджир тихо, чтоб не слышали другие. – Я бы тебе не советовал так на них пялиться. Они могут принять это как прелюдию к схватке.
Молодой Астартес ощетинился:
- Пускай. Я уверен в своих навыках.
В голосе товарища он уловил мрачную усмешку.
- Это, несомненно. Но помни, мы на боевом задании. Подумай сам. Нет нужды разжигать пожар там, где его нет.
- Я преклоняюсь перед вашим выдающимся опытом, брат, – неохотно кивнул Кейн. - Но думаю, что каждое задание лучше рассматривать как боевое. Это сокращает вероятность неприятных неожиданностей.
- Поменьше разговоров, - сказал Пулуо, когда отряд остановился перед нужным зданием.
Сержант Расчленителей обратился к Рафену:
- Ваши люди останутся здесь.
Рафен кивнул и посмотрел на Туркио.
- Отбой. Дальше я пойду один.
- Слушаюсь, лорд.
Не дожидаясь команды, Кейн извлек свою ношу из подсумка на поясе и передал командиру запечатанную трубку со свитком. Поскольку два Кровавых Ангела придвинулись друг к другу, Кейн понизил голос, вопрос мучавший воина со дня отбытия с Ваала, наконец, сорвался с его губ:
- Хватит ли этого, брат-сержант?
Рафен взял футляр, и юноша увидел, как тень боли скользнула по лицу командира:
- Ради Ваала я надеюсь на это, - его пальцы сомкнулись вокруг золотого футляра. - Или наш Орден может исчезнуть.
НОКС ПРОДОЛЖАЛ двигаться, как и прежде. Он не остановился, чтобы увидеть, идет ли за ним Кровавый Ангел, просто ушел, рассчитывая, что Рафен не отстанет.
Внутри здания не было никаких перегородок, только равномерно расположенные подпорки поддерживали каркас разрушенной крыши. Широкое, отзывающееся эхом пространство напоминало самолетный ангар, но с выступами снесенных стен на полу и раскинутыми временными жилыми тентами вокруг. Рабы Ордена, сервиторы и случайные космодесантники двигались между ними, выполняя свои обязанности. Рафен поднял глаза и увидел колеблющуюся надо всем адаптивную камуфляжную сеть. Водянисто-синий солнечный свет, еще больше ослабленный сетью разбрасывал повсюду туманные тени. Пыль проникла и сюда, словно песком покрыв растрескавшийся мраморный пол.
- Внутрь, - сказал Нокс, указывая на круглую загородку.
Рафен увидел вакуумную мембрану двери и осторожно прошел, жесткая ткань зацепилась за его доспехи. Внутри палатки была лампа, наполнявшая временное укрытие теплым желтым светом. В углу виднелся оборванный, свернутый боевой штандарт, закрепленный рядом с переносной реликвией. Рефлекторно Рафен слегка поклонился маленькой статуи Императора и сотворил на груди знамение аквилы. Позади него Нокс проделал то же самое.
В палатке был еще один Астартес, его лицо подсвечивал горящий над столом голитический прокладочный лист. Рафен увидел тактическую схему города, над которой в воздухе плавали стрелки. Прямая передача от орбитальных дронов-провидцев, о которых упоминал Нокс.
Космодесантник - капитан, судя по знакам на броне – проговорил команду, и боевые данные на карте растворились, оставив только голую структуру зданий и улиц.
- Аве Император, - сказал Кровавый Ангел. - Я брат-сержант Рафен. Я прибыл с посланием для лорда Сета.
- Я знаю, кто вы. И почему Вы здесь, - офицер Расчленитилей вышел из-за стола. - Я брат-капитан Горн, адъютант Магистра Ордена, - он кивнул на футляр со свитком. - Вы раскроете суть вашего сообщения, и в свое время я передам его на рассмотрение моему Магистру.
Рафен напрягался:
- Со всем уважением, брат-капитан, я не этого не сделаю. И это не тот вопрос, которым будут заниматься «в свое время». Он исходит непосредственно от моего Магистра.
Возражения Рафена похоже оставили Горна равнодушным. Он вышел на свет, и Кровавый Ангел смог его лучше рассмотреть. Как и Нокса у того было жесткое лицо и волевая челюсть, его облик свидетельствовал о сотнях сражений.
- Что это? - спросил он небрежно, шагнув к стоящему в углу шкафу. - Сообщение, которое содержится там. О чем оно говорит?
- Я… я не знаю. - Рафен поднял цилиндр. - Эти слова лишь для глаз наших Магистров, лорд. Читать их не мое и не ваше дело.
- Разумеется, - согласился Горн, вынув запечатанную бутыль и кубок. - Но я подозреваю, что вы знаете примерные рамки того, о чем будет говориться в послании, если не само письмо. Возможно, вы могли бы просветить меня?
Он открыл бутыль и до половины наполнил кубок. Ноздри Рафена дернулись, когда его достиг запах жидкости. Медный, с болезненно-сладкой нотой. Он сглотнул, избавляясь от аромата.
Горн продолжал:
- Мне трудно поверить, что Данте был бы…
- Лорд Данте, - твердо поправил Рафен.
- Конечно, простите мою ошибку. Мне трудно поверить, что лорд Данте послал бы воина сюда, на край света от Ваала, и не позаботился сделать его немного большим, чем бестолковым мальчиком на побегушках, - он сделал большой глоток, наслаждаясь жидкостью. – Вы именно такой, брат-сержант?
И снова, в глубине мыслей Рафена повторил мантру, которая поддерживала его в течение последних нескольких недель.
Миссия. Миссия прежде всего, Рафен. Мефистион сказал ему эти слова, твердый и упорный взгляд лорда Смерти, горел в нем. Никогда не было момента, более гибельного для нашего братства, чем этот.
- Я буду говорить с Сетом, Магистром Расчленителей, или не буду говорить вообще, - сказал он железным тоном. – Возьмете меня в ставку своего лорда, или я найду его сам.
Горн поставил кубок:
- Как вы предсказуемы Кровавый Ангел. Как предсказуем ваш господин, просто сваливаетесь на нас без приглашения или заботы и ожидаете, что кузены преклонят колено и выкажут почтение.
Рафен чувствовал, что закипает:
- Мы не сделали ничего подобного. Мы только требуем уважения, которое один Орден Астартес должен оказывать другому и Император свидетель, - он кивнул на святыню, - ваши люди дали нам его очень мало, брат-капитан.
Свирепая улыбка расколола лицо Горна:
- Ах. В вашей крови еще есть какой-то огонь. Возможно, не у всех вас адаматиумый прут в заднице.
Офицер бросил насмешливый взгляд на Нокса.
Рафен запоздало понял, что его специально провоцировали. Он вымучил слова, протолкнув их между стиснутыми зубами.
– Где лорд Сет?
- Я здесь, - сказал размеренный голос из-за спины Горна. Новая фигура появилась из скрытого разреза в другой стенке палатки. Рафен увидел приглушенный блеск стальной пластины, частично прикрывающей стриженный череп, и отмеченное шрамами от когтей лицо. Строгие, глубоко посаженные глаза решительно смотрели на него. Краем глаза он заметил, что Горн и Нокс мгновенно выправились и склонили головы. Все следы холодного юмора испарились.
- Я Сет, - сказал Магистр, протягивая руку. - У вас есть что-то для меня.
Рафен кивнул и также склонил голову:
- Да, лорд.
Сет взял футляр и движением запястья разделил его на две части, бросил на пол оболочку и вытащил свиток светового пергамента.
- Так мы сможем увидеть то, что должен сказать мой кузен Данте?
ТУРКИО НАКЛОНИЛСЯ и набрал щепоть странной вездесущей пыли между большим и указательным пальцем перчатки. Он растер гранулы, и они стали еще мельче, превратившись в пудру. От пальцев поднялся сухой запах, похожий на атмосферу древних музеев или давно запечатанных гробниц.
- Этот песок всюду. Откуда он берется? Тут нет ни каких пустынь на сотню километров в любую сторону.
Тень упала на него, и он поднял глаза.
- Кости, - сказал Расчленитель. - Это все, что осталось от них.
- Это… человеческие останки?
Кивок.
- Компанитас привели людей, тех, кто был достаточно глуп, чтобы бросить им вызов, на заводы по вытопке жира. Потом они сделали то же самое с теми, кто подчинялся. Растертые кости, поместили в боеголовки и взорвали их над городами. Вот и пыль.
Тот, кто называл себя Роном, наклонился ближе, и указал на клеймо на лице Туркио. Имперская авкила со сложенными, указывающими вниз крыльями.
- Почему вы носите это?
Расчленитель намерено стоял вплотную к Кровавому Ангелу, вторгаясь в его личное пространство.
Сидевший на рухнувшей каменной опоре, Туркио не выказал и намека на раздражение от прямого вопроса.
- Это – знак покаяния, кузен, - объяснил он.
- Покаяния? - повторил Рон. - Какой провал ты допустил, что он потребовал такого искупления? Ты струсил на поле боя?
Едва слова слетели с губ Рона, как Корвус и Пулуо оказались на ногах, огонь оскорбления холодно горел в их глазах. Кейн и Аджир осторожно двинулись следом, но Туркио отмахнулся от них. Он не выглядел возмущенным, только усталым.
- Я сделал … ошибку суждения. Я поверил в показанную мне ложь.
- Среди моих братьев ошибки суждения приводят к смерти.
Туркио кивнул.
- Среди моих – тоже, - он взглянул на Корвуса, и космодесантник едва заметно кивнул. – Но нас пощадили Милостью Императора. Теперь я продолжаю свою жизнь, надеясь, что меня сочтут достойным этого.
Что-то в спокойных манерах Туркио смягчило взгляд Расчленителя, который миг назад подстрекал его.
Непреклонная честность Туркио изменила его настрой:
- Что… Чему ты поверил? - спросил Рон.
- Не все ли равно? - усталость всей жизни затопила ответ.
Через миг Рон улыбнулся.
- Ха. Несмотря на украшения и гонор, Кровавые Ангелы, в конце концов, не настолько безупречны. Кто бы мог подумать?
- Никто не безупречен, - сказал Туркио. – Но стремясь к этому, мы ищем путь Императора.
- Тогда в этом, кузен, мы не отличаемся.
Рон крутанул манжету правой перчатки и снял ее. Там на коже предплечья был знак подобный клейму Туркио.
Расчленитель кивнул и ушел прочь.
- Ты должен был ударить нахала за то, что он сказал, - кипятился Аджир, его смуглая кожа потемнела.
- И что бы это доказало, брат? - Туркио повернулся к Кровавому Ангелу. – То, что у людей нашего Ордена выдержки не больше чему у Космических Волков?
- Это лучше чем трубить о наших неудачах преемникам. - Аджир бросил на взгляд в Корвуса. - По крайней мере, имей совесть скрыть свой позор.
Корувус снял шлем, на его лице было такое же клеймо как у Туркио.
- Я не стыжусь, - сказал он.
Узкое, лошадиное лицо Корвуса было жестким.
- Мы дважды доказали нашу верность. Обряды покаяния сделали наше раскаянье явным.
- Возможно, - сказал Аджир. - Но я до сих пор не уверен.
- Аджир, - проговорил Пулуо и все они повернулись к нему. – То, что ты думаешь, не имеет значения. Сержант выбрал их. Конец истории.
- Полагаю что так, - но тон Аджира не соответствовал его словам.
СЕТ ПРОЧИТАЛ первые несколько параграфов пергамента прежде, чем выдохнул сквозь зубы и скомкал его в руке.
- Мой уважаемый кузен, кажется, ничуть не утратил своего многословия.
Магистр Расчленителей подался вперед и Рафен обнаружил, что не может отвести взгляда. Лицо Сета было летописью ран, столь страшных, что оставалось лишь удивляться, как он еще может говорить. Шрамы, которые Рафен увидел сначала, прочертили его лицо справа налево. Несомненно, их оставил удар когтей какой-то первобытной твари. Кровавый Ангел видел пикты домашнего мира Расчленителей. Дикая планета под названием Кретация. Она кишела свирепыми динозавроподными тварями. Говорили, что Расчленители охотились на них без брони и оружия. Будто это был спорт.
Дисковидный имплантат покрывал добрую четверть черепа Сета. Какая-то колдовская аугметика сплавленная с голой костью. Этот человек держал все, чем он был на поверхности, без прикрас. Присутствие Магистра было таким же доминирующим, как и господина Рафена – лорда Данте, но наполненным совершенно иной энергией.
- Рафен, - сказал он, - Мы должны добраться до сути, ты и я. Скажи мне, чего хочет Данте в простых и прямых словах. Я не желаю продираться через страницу витиеватого текста, что бы это понять.
- Как пожелаете, лорд Сет, - сказал сержант. Он вздохнул. - Командующий Данте, лорд Кровавых Ангелов и Наследник IX Легиона Астартес, вызывает вас на конклав величайшего и чрезвычайного значения.
- Встреча? - Горн нахмурился. - Он вызывает Расчленителей? Зачем? - новое подозрение вспыхнуло в его глазах. - Мы не побегушках…
Сет взглядом заставил офицера замолчать. Рафен продолжал.
- Для ясности, брат-капитан, это не встреча, а собрание Сыновей Сангвиния. Сбор всех, сэр.
Магистр Расчленителей поднял бровь.
- Всех преемников?
- Всех кого можно, лорд. Даже теперь, пока мы говорим боевые братья моего Ордена двигаются к точкам на эфирном компасе, неся то же самое сообщение Магистрам Ангелов Обагренных, Кровопийц… К каждому Ордену, который ведет свой род от Великого Ангела.
Он сделал паузу, его горло пересохло. Намерения Данте казались ему столь же смелыми, как когда он только услышал о них. Сет взглянул на строки пергамента.
- Представители личного состава, - прочитал он вслух, - из людей уполномоченных принимать решения, которые будут сопровождаться письмом к братии их Ордена, - он тонко улыбнулся. - Другими словами, Магистры Орденов или проклято к ним близко.
- Да, - повторил Рафен. - Как вы знаете, у нас есть корабль на высокой орбите - «Тихо». Он готов принять вас, лорд, и вашу свиту для обратного пути на Ваал.
- Будем считать, что вы путешествуете в одиночку, брат-сержант, - сказал Сет, протягивая пергамент. - У меня нет никакого желания отвечать на это вызов. Данте должен знать лучше.
Он указал на голотический экран и схемы, разбросанные по соседним столам.
- Я тут увяз посреди войны. Эритен может быть скрыт от Взгляда Императора в самой заднице, но это - все еще имперский мир и он до сих пор подчиняется имперскому закону! - голос Магистра перешел в рычание. - Я не брошу кампанию просто потому, что мой кузен желает организовать… воссоединение семьи.
- Конклав это куда большее, - ответил Рафен. - Простите меня, лорд, но я боюсь, что вы не понимаете серьезность ситуации. Сбор подобного рода не созывали за всю жизнь моего господина, не собирали с тридцать седьмого тысячелетия и Договора Курса.
- Я знаю свою историю, - ответил Сет, отмахнувшись, - так же, как Данте знает свою боевую доктрину. Теперь иди. Возможно, я смогу наскрести немного людей для символического представительства.
- Это должны быть вы, - настаивал Кровавый Ангел. – Таковы были мои приказы и я не вернусь на Ваал не исполнив их!
- Неужто? - Горн угрожающе шагнул к нему.
Сет жестом велел капитану отойти.
- Скажите мне, тогда. Брат Рафен. Что такое невероятно важное, ради чего Данте послал вас, чтобы отнять мой день, и заставить бросить все дела?
Горло Рафена пересохло, когда он сказал следующие слова:
- Конклав решит будущее Кровавых Ангелов. Переговоры определят, выживет ли мой Орден, чтобы увидеть рассвет следующего тысячелетия.
Глава III
СКВОЗЬ СТЕКЛЯННОЕ ОКО обсерваториума фрегата «Тихо» Рафен смотрел, как Эритен опрокинулся и исчез вдали за левым бортом, когда корабль покинул орбиту. По правому борту, выше, темный кинжал ударного крейсера «Брутус» следил за их отбытием, пилообразный серебряный диск на его борту отражал синие лучи местной звезды. Лазерные вымпелы на другом корабле кратко вспыхнули в приветствии. Заметная разница по сравнению с угрюмым равнодушием, проявленным по прибытии «Тихо» несколько дней назад.
Рафен услышал, как Туркио вошел в обсерваториум, но не обернулся, чтобы приветствовать товарища. Космодесантник кашлянул.
- Разрешите доложить, - произнес он.
- Продолжай, - приказал Рафен.
- Лорд Сет со свитой разместился на жилой палубе. Его офицер, Горн, потребовал…
- Содействуй во всем, - сказал сержант. - Теперь они наши почетные гости. И с ними нужно обращаться соответственно.
- Слушаюсь, сэр, как прикажите, - Туркио сделал короткую паузу. – Также у меня есть доклад с мостика. Капитан сообщает, что навигаторы занялись своей работой и рассчитывают путь до Ваала. Признаюсь, многое из того, что он сказал, выше моего понимания, но суть в том, что эфирные потоки в такой дали менее беспокойны, чем в направлении планет близ ядра галактики. Когда мы войдем в варп, то доберемся до нашего домашнего мира гораздо быстрее.
Рафен кивнул.
- Хорошо. Чем быстрее мы закончим нашу миссию, тем спокойней я буду.
Сержант глубоко вздохнул. Конфронтация с Сетом беспокоила его сильней, чем он был готов признать.
- Все мы испытываем то же самое, - ответил Туркио.
Он снова сделал паузу и Рафен понял, что воин формулирует вопрос.
- Ты хочешь о чем-то спросить?
Туркио махнул аугметической рукой.
- Насчет лорда Сета и Расчленителей… По правде говоря, брат-сержант, я думал, что эта миссия закончится ничем. Мы встретимся с ним и вернемся домой одни. Я полагал, что Сет отвергнет вызов командующего Данте.
- Он так и сделал, - сказал Рафен. - Ты не ошибся.
- Но он здесь, на борту этого корабля, и мы летим на Ваал. Каким образом его убедили? - Туркио нахмурился. - Если я могу это знать, что вы такого сказали Сету, что смогли поколебать его?
- Я сделал то, что мне приказали, - ответил Рафен, отворачиваясь от обзорного стекла. - Я рассказал ему всю правду.
- Всю?
Рафен кивнул.
- Да, брат. Каждую проклятую деталь.
- Он был… разгневан?
- Нет. Если я что-нибудь понимаю, то Сет, кажется, был опечален, - Кровавый Ангел покачал головой. – У Магистра столь скрытный характер, что мне трудно разгадать его, - на миг сержант встретил взгляд Туркио. - Скажи мне, какой настрой сейчас у моих людей?
- Они готовы, лорд, - ответил космодесантник. - Как и всегда.
- Действительно? После того, как мы покинули форпост Расчленителей, мне показалось, что я ощутил… напряженность в воздухе.
Туркио не спешил с ответом.
- Я не видел никаких признаков, сэр.
Рафен почувствовал, что было что-то еще, но не стал допытываться.
- Очень хорошо. Ты свободен, – воин слегка поклонился и вышел, снова оставив Кровавого Ангела в одиночестве. Рафен снова повернулся к окну, положил руку на бронестекло и снова слился с созерцаемой пустотой.
скоро они вновь окажутся в небесах над Ваалом и затем вновь ступят в священные коридоры крепости-монастыря.
Его мысли омрачились, и в задумчивости Рафен вспомнил арочные стены монастырской палаты собраний, простирающийся вокруг. И ярче всего в памяти горело собственное имя в совете собранном Данте.
- БРАТ-СЕРЖАНТ РАФЕН, можете войти, - сказал Магистр Ордена, подзывая космодесантника, стоящего у высоких медных дверей.
Прежде чем шагнуть дальше, Рафен глубоко поклонился, его одежды прошелестели по каменному полу. Кроме воинов почетной гвардии – их было только двое, чтобы соблюсти протокол, но не более того – все Кровавые Ангелы в зале были без доспехов, облаченные в священные, красные с черным, одежды Ордена.
Он был здесь лишь однажды, вскоре после того, как поврежденная боевая баржа «Европа» вернулась на орбиту, чтобы зализать в орбитальном доке раны, оставленные сражением в у мира-мавзолея Сабиен. В тот день он чувствовал противоречивую смесь эмоций. Гнев и печаль, страх и восторг, напор чувств, которые эхом отдавались в его сердце месяцы спустя. Это место, этот зал, не был самым великолепным или роскошным из чертогов монастыря. И все же он был свидетелем множества событий за время жизни Ордена. Смерть предшественника Данте, Магистра Кадея, поломку звездного лука, изгнание Леоната. Все эти трагедии и многие другие разыгрались в этом зале.
Над противоположной частью зала доминировало возвышение, целиком вырезанное из эбенового базальта, добытого в шахтах Ваала IX. Огромные, как терминаторы, золотые чаши, копирующие форму священного Красного Грааля, стояли по бокам. В них мирно урчало кроваво-красное пламя. Другого освещения почти не было, лишь угрюмо сияли несколько парящих шаров биолюминов. Пламя бросало на стены скачущие тени. Снаружи была ночь, но луны еще только должны были взойти и пролить коричневый свет сквозь витражи в стенах.
Знамена разных эпох свисали со стропил. Многие из них были древними боевыми стягами давно завершенных кампаний, другие – религиозные, с текстами Имперского Кредо или Книги Лордов. Рафен сопротивлялся искушению начать их рассматривать. Он здесь по делу, и ожидалось, что воин будет осмотрителен. То, что ему разрешили даже присутствовать на этой встрече, было крайне необычно. Он не хотел совершить ничего такого, что может поставить под сомнение его присутствие здесь, даже малейшего нарушения протокола.
Группа мужчин стояла широким полукругом перед черным возвышением. Над ними, на высоком, вырезанном из черного базальта троне восседал сам Магистр Ордена. Он наклонился вперед, одна одной рукой подпирая патрицианский подбородок, безупречное лицо выражало глубокую задумчивость. Одежды Данте были скромными, украшенные только ниспадающим на грудь золотым ожерельем. Герб Кровавых Ангелов блестел платиной и красным нефритом. На миг Данте бросил взор на Рафена. Астартес кивнул господину, стараясь не допустить оплошности. Опыт одиннадцати столетий таился за темными слегка прищуренными глазами. Холодная мудрость казалась почти физически ощутимой, Данте словно лучился ею. Горло Рафена пересохло. Здесь он был обычным воином в присутствии славнейших сыновей Сангвиния. Данте, бесспорно, величайший из них, но многие в зале тоже были легендами.
Он огляделся. На возвышении, по обе стороны от Данте сидели Мефистион и Корбуло. Сферы деятельности этих двоих были противоположными.
Мефистион, Повелитель Смерти, верховный библиарий Ордена и псайкер почти несравненной силы, был высок и внушителен. Освещение зала делало его похожим на призрака, угловатое лицо было задумчивым. Мефистион ощутил внимание Рафена и слегка кивнул, мельком взглянув на космодесантника алмазно-твердыми глазами. Рафен поприветствовал его в ответ, подавляя чувство болезненной слабости. Он сражался вместе с Повелителем Смерти на Сабиене, и теперь не мог отделаться от мысли, что Мефистион видит его насквозь.
Рафен первым отвел глаза и взглянул на другого советника Данте. Корбуло – носитель Чаши Грааля. Одежды апотекария были контрастными, безупречно белыми с алой оторочкой. Верховный сангвинарный жрец Корбуло был мрачным и морщинистым, с копной соломенных волос. Рафен никогда не встречал его прежде, но все равно знал, кто он такой. Каждый Кровавый Ангел знал Корбуло, носителя Красного Грааля. Он один был удостоен чести использовать большинство священных реликвий, неся их в сражении по приказу Данте. Чаша Грааля, как говорят мифы Ордена, хранила частицу крови самого примарха. И вместе с Корбуло другие сангвинарные жрецы несли подобие великой чаши, символа который сплачивал войска на поле боя.
Эти трое представляли все ипостаси Кровавых Ангелов, их плоть и кости. Мудрость и благородство, свирепость и силу, верность и величественность. Они были оттенками крови, которая пела в венах Рафена. И вновь он поразился, осознав какую честь ему оказали, допустив на их собрание.
Он встал у опоры изорванного знамени, прославляющего Освобождение Девяти Сестер, и начал рассматривать других собравшихся. Капеллан Аргаст, первый капитан Лотен, старший апотекарий Цек и все остальные. Он действительно оказался в окружении самых достойных. Скрытые в рукавах руки воина были сжаты в кулаки. Он чувствовал себя так, будто недостоин дышать тем же воздухом, что и благородные герои и ученые мужи.
Наставляемые Аргастом все обратились с молитвой к Великому Ангелу и Императору, прося у них ясность и силу духа в грядущие дни. Затем Данте встал и все поклонились. Собрание отрылось, когда Магистр велел им подняться.
Он взглянул на Мефистиона, и псайкер кивнул господину.
- Пси-защита установлена, милорд. Все, что мы скажем и сделаем в этом зале, останется сокрытым от шпионов из варпа.
- Прекрасно, - сказал Магистр. – То, о чем мы сейчас будем говорить, может стать самой большой трагедией, случившейся с нашим легионом после смерти примарха, Император защити его душу.
По залу прокатился беспокойный гул. Открытое, бледное лицо Лотена выражало неуверенность.
- Дело… - он бросил на взгляд в Рафена, - с восстанием было улажено? Я думал, что угроза миновала.
- Для нас лишь одна угроза сменилась другой, - ответил Корбуло.
Данте торжественно кивнул.
- Да. Мы будем иметь дело не с этим несчастьем, родичи, но с его последствиями. Это как след бритвенного ветра, который может убить нас, когда буря стихла.
Рафен почувствовал в душе подступающий холод. Он хотел заговорить, чтобы объяснить, извиниться, но не нашел слов.
Восстание. Слово гремело в его мыслях бескомпромиссное и тяжелое.
Это было проклятие, кровавое проклятие. Рафен стыдился того, что был свидетелем этих событий. Не так, как в мрачные времена Ереси, когда брат обратил оружие против брата. И все же в течение последних месяцев Кровавые Ангелы стояли на самом краю войны внутри ордена. Это началось на мире-кладбище Цибела, когда боевая баржа Кровавых Ангелов «Беллус» прибыла, чтобы спасти Рафена и его роту от нападения предателей из легиона Несущих Слова. «Беллус» принес спасение и младшего брата Рафена – Аркио. Но их воссоединение таило темную цель. Инквизитор-еретик Рамиус Стиль разработал коварный план в союзе с демоном варпа. Он задумал расколоть Кровавых Ангелов, и брат Рафена стал его орудием.
Даже сейчас, вспоминая это, он вздрагивал от ужасной дерзости замысла. Стиль превратил Аркио в точную копию примарха Сангвиния и вынудил большую часть Астартес поверить, что мальчик, перерожденный Великий Ангел. Это был первый шаг, ведущий к расколу Ордена, и обращению на кровавый путь к Хаосу и Губительным Силам, которых Стиль называл хозяевами.
Рафен опустил взгляд на свои руки. Руки, которые недолго владели могущественным архиотех оружием, известным как Копье Телесто, руки, которые забрали жизнь падшего брата Аркио, дабы спасти его душу.
Так много крови на них, сказал он себе. Однако ее не увидишь глазами. Рафен прерывисто задышал, подавляя яркое воспоминание.
Аркио мертв, его тело превратилась в пепел на костре, сложенном Рафеном для кровного родича. Копье, которое Стиль хотел заполучить для себя, теперь в безопасности реклюзиама крепости-монастыря, намного глубже того зала, в котором он сейчас стоял. И многие, многие братья пали, поддавшись гневу, который охватил их из-за сотворенной Стилем ереси. Праведные люди, прекрасные воины. Наставник Рафена – Корис, слишком рано взятый безумием Черной Ярости. Тилос и Люцион, Сакхил и Алакт…
Алакт, Астартес, который сражался бок о бок с Рафеном в течение многих десятилетий. Они были вынуждены сражаться, и старый воин пал от его рук.
Его безжалостных рук.
Так много мертвых. Горькая ирония этой трагедии заключалась в том, что за десять тысяч лет, самые большие потери Кровавым Ангелам нанес не враг, а собственные братья.
Сомнения, упреки и печаль, горькое сожаление, угрожали затопить его, но Рафен заставил себя отринуть все это. Он подавил черные эмоции и вернулся к настоящему.
Данте заговорил:
- Каждый из вас знает, что наш Орден был ранен кознями Рамиуса Стиля и его демонического хозяина. Но мы не раскрыли вам, насколько это рана глубока.
- Лорд, - сказал Аргаст, - я прошу вас, говорите прямо.
Магистр нахмурился, на мгновение показалось, что весь его громадный возраст проявился в одном вдохе.
- Братья мои, я глубоко озабочен будущим нашего Ордена. Подавление восстания, вызванного вероломством Стиля и ложным ангелом Аркио, забрало жизни многих наших родичей.
- Сколько? - спросил Лотен.
- Слишком много, - проскрипел Корбуло. – Мертвые или впавшие в Ярость. Слишком, слишком многие.
- Эти события исчерпали наши резервы сильней, чем все, с чем раньше сталкивались, - Данте сошел с помоста и обратился к Лотену. - Разве вы не ощутили это, брат-капитан? Когда сегодня вернулись из похода? - он махнул рукой на стены. - Пустые коридоры. Молчаливая арена.
- Я… я заметил, - признал Лотен, - но не подозревал…
- Чтобы поддержать иллюзию благополучия, мы разослали старших боевых братьев на боевые дежурства по всей галактике, - объяснил Мефистион. - Империум не увидит ничего необычного. В настоящий момент мы можем предъявить внешнему миру личину, которая кажется неизменной. Но эта маска со временем распадется.
- Если решение не будет найдено, IX легион Астартес может оказаться не в состоянии восстановить силы. Мы будем вынуждены прервать контакты с внешним миром. Мы не будем соответствовать задачам, которые Император возлагает на нас, - голос Магистра был мрачен. – Наабор кандидатов на Ваал Секундус и Ваал Прим проведен ранее, чем предполагает норма десятины, но этого не хватит.
- Численность как таковая не самая большая угроза, - добавил Мефистион. - У нас есть враги и в пределах Империум, и вне его.
- Если они узнают, что мы… - он сделал паузу, подчеркивая мысль. - Ослабли… они могут осмелиться выступить против нас и использовать любую нашу уязвимость.
- Мы слишком рассредоточены, - сказал Данте. - И ширма, которую я сотворил, как говорит брат Мефистион, не простоит вечно.
Капеллан Аргаст кивнул.
- Да. Агенты Ордо Еретикус уже рыскали на Ваале, задавая вопросы про смерть этого ублюдка Стиля.
- Если они спрашивают открыто, мы можем не сомневаться, тайком делают намного больше, - отметил Цек, впервые заговорив с начала собрания.
Его безволосая голова тускло блестела в свете биолюминов.
- Мы должны принять необходимые меры, и немедленно, - отрезал Корбуло. - Пусть Сангвиний дарует нам мудрость.
Цек выпрямился и облизал губы.
- Если угодно верховному жрецу, я верю, что он возможно уже сделал это.
Данте повернулся, чтобы внимательно рассмотреть апотекария.
- Говорите, - приказал он. – Масштаб проблемы уже некоторое время известен вам, брат.
Цек кивнул:
- Да, лорд. с вашего разрешения, в моих работах и исследованиях, я обнаружил проблеск надежды.
Рафен изучал апотекария. Цек был одним из сангвинарных жрецов Кровавых Ангелов, миссия которых не касалась напрямую боевых задач. После появления генного проклятия у Сыновей Сангвиния, всегда были жрецы, единственная цель которых заключалась в изучении хитросплетений генетического материала, который делал Астартес тем, кем они были. Братья, которые вели бой не с врагами Императора, а против скрытого яда Красной Жажды и Черной Ярости. Цек работал в Цитадели Виталис, медицинском комплексе в сотнях километрах отсюда, в суровой, скованной льдом, дикой пустоши полюса Ваала. Затворившись там со штатом братьев и рабов, жрец более двух веков работал в поисках путей излечения.
- У меня есть радикальное решение этой проблемы. Я понимаю, возможно, оно не понравится многим из вас. Но совесть не позволяет мне промолчать. У нас ведь чрезвычайная ситуация, верно? И она призывает к чрезвычайному решению.
- Тогда объясните, - сказал Корбуло, в на его лице ясно читалось сомнение.
- Есть метод, технология, которая позволит нам возместить потери нашего Ордена менее чем за солнечный год, если приложить достаточно усилий, - апотекарий кивал самому себе. - Родичи, обратитесь на миг к истории, когда-то судьба, подобная той, что ныне нависла над Кровавыми Ангелами, угрожала другому легиону Астартес. Десять тысячелетий назад, после бойни, учиненной Гором на Истваане V, Девятнадцатый легион был практически уничтожен.
- Гвардия Ворона, - обрел дар речи Рафен. - Сыновья Коракса.
- Да. Именно они. После измены архипредателя, да будет лишен он света Императора, перед примархом Кораксом возникла необходимость в очень сжатые сроки восстановить численность своего легиона. Я полагаю, что способ, которым он это сделал, может быть открыт нами.
- Цек, - сказал Аргаст, лицо капеллана похолодело. - Я слышал истории о Гвардии Ворона. Предостерегаю вас, обдумайте то, перед лицом сего достойного собрания.
Предупреждение боевого брата, казалось, не озаботило Старшего апотекария.
- Я обдумал, родич. Я обдумал это до мельчайших деталей.
- Если угодно Магистру, - предложил Лотен, - я бы услышал остальное.
Данте кивнул.
- Продолжайте.
Цек кивнул.
- Сыновья Коракса бдительно хранят свои тайны, братья, но часть их истории стала известной мне в ходе исследования. Оно показало, что лорд Орлиного пика использовал книги тайного знания Эры Раздора. С их помощью он намеревался по крупицам собрать мудрость, с помощью которой Император создал Астартес.
Рафен внимательно слушал. Каждый Астартес знал о наследстве, которое они разделили, с самыми первыми из их вида, созданными гено-кузнецами Императора, чтобы сотворить армию, которая объединила Терру и вывела ее из Древней Ночи. Те воины были предтечами Астартес Великого крестового похода и каждого следующего поколения.
- Коракс увидел в этих томах способ восстановить силы своего легиона, - продолжал Цек, – не посредством набора, обучения и возвышения, как мы делаем сейчас, посредством мастерства генетического дублирования.
- Вы говорите о древнем искусстве репликации, - сказал Корбуло. – Науке, которую люди называют клонированием.
- Да, жрец, именно так.
Ощущение тревоги прокатилось по залу. Рот Рафена пересох. Воин был далек от путей магос биологос, но даже он знал, что создание жизни из синтетической массы генетического материала казалось… неправильным. Говорили, что существ, порожденных таким образом, нельзя считать людьми, поскольку они родились без души.
- Я полагаю, что эти методы могут быть использованы, чтобы создать новое пополнение для нашего ордена, милорд, - Цек обратился к Данте напрямую, в его словах звучала страсть. – Кровавые Ангелы, плоть от плоти нашего легиона, доведенные до зрелости за несколько месяцев вместо лет, - он чуть улыбнулся. - Чистый экстракт Адептус Астартес Сангвиния.
- Чистый? - повторил Аргест с мрачной серьезностью. - И скажите нам, брат, что насчет остальной части истории Коракса? Что насчет мрачных историй, которые приглушенным шепотом рассказывают Сыновья Русса?
- Что вы имеете в виду? - спросил Лотен.
- Коракс действительно использовал репликацию, чтобы отвести легион от края пропасти, - сказал Аргест, - но этот путь не был легким. Космические Волки говорят о… существах, которые сражаются бок о бок с воинами Гвардии Ворона. Больше животные, чем люди. Дегенераты. Чудовищные искажения, порожденные ошибкой в самом процессе, который предлагают использовать нашему Ордену.
- Мутанты? – один из воинов Лотена выдохнул это слово с едва скрытым отвращением и заработал жесткий взгляд от командира.
Цек слегка смутился.
- Верно. Но это было десять тысячелетий назад. Наука Империума шагнула далеко вперед. И я клянусь, что никакой Орден под вечным взором Императора не знает природу своей крови лучше, чем мы. Аргаст! Коракс слишком спешил. Он был неподготовлен. Мы нет. Мы можем учесть ошибки Гвардии Ворона! - апотекарий обернулся к Данте.
- Ваш план… - Магистр на миг задумался. - Вы не преувеличивали, когда назвали его радикальным, родич. Назвать смелым - преуменьшение.
Рафен видел, что у апотекария затеплилась надежда.
- Тогда… Вы даете свое одобрение, лорд?
- Нет, - покачал головой Данте. - Я тоже знаю истории, о которых говорит брат Аргаст. Если могущественный Коракс, примарх, родной брат нашего господина и сын Императора, не смог провести это таинство без ошибки, то спрашиваю вас, Цек. Что заставляет вас думать, что вы можете преуспеть там, где потерпел неудачу он?
Решительный ответ Магистра заставили апотекария заколебаться.
- Я только хочу попытаться. Во имя Ордена.
- Я не сомневаюсь в вашей преданности Кровавым Ангелам и важности вашей работы. Не тревожьтесь по этому поводу. Но этот план, связанный с ним риск… Я не уверен, что могу дать благословение такому начинанию.
Цек осмотрел зал, ища поддержку, но не нашел ее.
Мефестион закрыл тему единственным вопросом.
- Апотекарий, - сказал он, - вы не заговорили бы об этом, если бы не попытались уже повторить работу Коракса. Чего вы достигли?
Под пристальным взглядом Повелителя Смерти Цек оказался не в состоянии утаить что-либо от совета Кровавых Ангелов.
- Пока я не добился значительных результатов, - вырвалось у него тяжелое признание.
- Если путь для нас не приемлем, то что тогда мы можем использовать? - сказал Лотен. - Мы уже говорили об увеличении десятин, и я предполагаю, что большая часть роты скаутов будет возвышена до боевых братьев?
- Правильно, - ответил Корбуло, - но этого будет недостаточно.
Данте снова кинул.
- Не будет. И поэтому я принял решение. Проблема, с которой мы сейчас столкнулись, не может быть решена в пределах этой крепости, - сказал он и поднял глаза к потолку. - На самом деле даже в пределах миров на орбите нашего красного солнца. Мы должны идти дальше, если понадобится, то через всю галактику, чтобы найти решение вдали от сих стен.
Аргастс нахмурился.
- Вы предлагаете нам взять дополнительную десятину с других миров?
- Нет, друг мой, - Магистр покачал головой. - Я полагаю, что есть только один путь, котором мы сможем исцелить раны, нанесенные Восстанием Аркио. Мы соберем всех наших родичей и найдем ответ с помощью Сыновей Сангвиния.
- Конклав, - выдохнул Рафен. – Сбор всех орденов-приемников Кровавых Ангелов.
- Да, - подтвердил Данте. - Я призову на Ваал кузенов, и в единстве мы найдем путь.
Цек скептически заметил:
- Единство никогда не было главной чертой характера наших преемников, лорд. Мы не Ультрадесантники. Есть те, кто проигнорирует призыв. Другие так далеко, что мы просто не сможем вовремя добраться до них.
Лотен задумчиво потер подбородок:
- Мы соберем всех, кого сможем.
- Тогда так и постановим, - сказал Мефистион, вставая. - Первый капитан? Свяжитесь с капитанами кораблей в орбитальных доках и астропатами. К утру у вас должен быть подготовлен подробный план действий для Магистра, - он поклонился Данте. – Лорд, с вашего разрешения я подберу людей, которые станут нашими посланниками.
- Приступай, - промолвил Магистр.
Совет быстро закончился и воины вышли группами, многие спокойно и тщательно еще раз обдумывали огромную важность сказанного. Рафен задержался, чтобы старшие вышли первыми, поскольку был ниже рангом, чем все собравшиеся.
Его внимание привлек Цек, старший апотекарий, глубоко задумавшись, пересек зал. Он хорошо это скрывал, но Рафен заметил напряженность его движений и прищур глаз. Цек молча кипел от злости из-за решения Магистра. Данте поставил его на место, и пусть это было сделано не по прихоти, а после тщательного размышления, случившееся явно пришлось Цеку не по душе. Рафен представил, как бы он мог себя чувствовать на его месте. Но, как и Цек, он был космодесантником, Кровавым Ангелом. Данте их лорд командующий, и его слово на втором месте после указов самого Императора. Если Данте сказал, то так и должно быть. Не может быть никаких оговорок. Гордость Цек задета, но все он понимал. Опытный апотекарий не прожил бы так долго или не получил ту ответственностью, которую нес, если бы не принимал этого.
- Рафен, - позвал Мефистион и немедленно его привлек внимание.
Стоящий у подножия чернокаменного возвышения библиарий поманил воина пальцем. Рафен подошел чуть поклонившись. Позади Мефистиона Данте тихо беседовал с Корбуло.
- Сэр, - начал Рафен. - Если позволите, у меня есть вопрос.
- Почему меня позвали на этот совет? - тонко улыбнулся псайкер. – Мне не нужно применять свои способности, чтобы увидеть обеспокоенность в твоем лице, брат-сержант. Ты здесь потому, что я счел это необходимым. Остановимся на этом, хорошо?
- Как пожелаете, - Рафен решил не настаивать.
- На самом деле я уже принял решение использовать тебя и твое тактическое отделение как одну из групп посланников, которых мы пошлем к родственным Орденам.
- Я могу спросить к какому именно?
Позади него лорд Данте и Карбуло закончили беседу, и сангвинарный жрец покинул зал.
- Это предстоит решить мне, - сказал Магистр, спускаясь вниз к Рафену.
Кровавый Ангел вновь поклонился.
- Лорд, я к вашим услугам. Жду ваших распоряжений.
- Есть мир под названием Эритен, в Тибр Марк. Он отринул свет Императора, и наказание, соответствующе преступлению, будет обрушено на его народ. Наши кузены - рука, что несет кару, - Данте взглянул на него. – Скажи мне, брат Рафен. Что ты знаешь о Расчленителях?
Он за один удар сердца смог подавить непроизвольную вспышку тревоги. Рафен не сомневался, что Данте заметил это, но не подал вида. Сержант осторожно подбирал слова:
- Орден Второго Основания, небольшой по численности, всего лишь четыре боевые роты. Расчленители славятся жестокостью. Они… гордые и агрессивные, милорд. Воплощение темной природы Великого Ангела, в то время как нам достались его благородство и терпение.
К его удивлению лорд-командующий криво улыбнулся.
- Очень благоразумный ответ, сержант. Мефистион был прав, когда предложил тебя для этой мисси.
Рафен кивнул.
- Я приложу все силы, чтобы оправдать его доверие.
Улыбка Данте исчезла.
- Тебе придется. Магистр Сет и его люди не потерпят вторжения одного из нас, знай это. Встреча будет ледяной в самом лучшем случае. Мефистион посоветовал мне, доверить эту миссию тебе, потому что ты отлично справишься, потому что у тебя большой потенциал. Но я поручаю ее тебе из-за того, кто ты есть. Кем ты был.
Рафен ощутил вкус пепла:
- Кровный брат Аркио.
Кивок.
- Именно, - мгновение Данте рассматривал его. - Сета будет убедить труднее, чем любого другого кузена. Расчленители всегда шли собственным путем, более чем иные наши преемники. Они беснуются, когда думают, что на них набрасывают узду. Магистр отвергнет мой призыв. Нет никаких сомнений, что он отвергнет его.
- Тогда как же, милорд, я должен убедить его отправится со мной?
Данте отвернулся.
- Расскажи ему правду, Рафен. Каждую деталь, - повелитель Кровавых Ангелов ушел, оставив Астартес и псайкера один на один.
Рафену показалось, что Мефистион изучает его холодным оценивающим взглядом.
– Люди Сета будут провоцировать тебя. Они постараются проверить тебя на прочность. Но сколь бы они не заслуживали удара, ты ты сдержишься, понимаешь?
Рафен кивнул:
- Как прикажете.
- Миссия, - с нажимом сказал псайкер. – Миссия прежде всего, Рафен. Не было еще момента, более гибельного для нашего братства, чем этот. Сегодня тебя наделили исключительным доверием. Я знаю, что ты будешь его достоин.
Мефистион удалился, и прошло немало времени, прежде чем Рафен понял, что остался в зале совершенно один.
Над ним резные фигуры Императора и Сангвиния смотрели на воина и его долг, который только предстояло выполнить.
Глава IV
НЕБЕСА НАД Ваалом были наполнены алым.
Десятки боевых кораблей, от маленьких корветов до массивных гранд крейсеров, рядами висели в космосе, сохраняя величественный покой. Они находились на высокой орбите, над пустынным экватором мира. Каждый корабль окружало свободное пространство. Гости разместились на одинаковой орбите так, чтобы ни один корабль не оказался выше или ниже другого. Только группа крейсеров дрейфовала над ними, возле сухих доков между луной и планетой. Боевые корабли самих Кровавых Ангелов. Это было единственно верно и правильно. Ваал их домашний мир, а они его хозяева. Все Астартес собранные здесь были гостями – уважаемыми, но все же гостями.
Рафену казалось, что некоторых кузенов разозлит такая демонстрация и он понимал их чувства. Очень быстро роли полностью переменились. Теперь Расчленители гости его Ордена и должны вести себя подобающе. Не то, чтобы они так и делали. Это не в их характере.
Воин вновь размышлял о Сете – смотрит ли сейчас Магистр из своей каюты тремя палубами ниже на то же самое зрелище? Сет вызывал интерес, он обманул ожидания Рафена, и оказался совсем не таким как думал сержант. Никакой бравады кровожадного высокомерия, какое являли Горн и Нокс. Их Магистр оставался неизменно суров и задумчив. Он будто все еще сражался где-то очень далеко, в месте которое мог достичь лишь его взор. Сет был полной противоположностью харизматичного Данте.
«Тихо» осторожно переместился на заранее намеченный участок неба и с помощью тяговых копий встал на геостационарную орбиту. По правому борту дрейфовал красный с желтой отделкой фрегат, под днищем которого качался солнечный парус. На мерцающих панелях виднелся силуэт огромной черной чаши и темной капли над ней.
- Кровопийцы, - сказал Кейн, наполовину для себя.
Молодой космодесантник, подошел к обзорному окну, у которого стоял его командир.
- Они пришли с самого фронта Леты, как я слышал.
Рафен кивнул, но ничего не сказал. За кораблем Кровопийц парил линейный крейсер, с форштевнем в виде гигантского костяно-белого черепа.
От украшения по всей длине носа раскинулись рубиновые крылья. В огромных незрячих глазницах виднелись пасти ракетных устновок. Остальная часть была раскрашена лишь двумя цветами. Правый борт от носа до кормы – роскошно алый. Левый – черный как ночь.
- Сангвиновые Ангелы, - заметил он, нарушив молчание, чтобы указать на корабль юноше. – А за ними корабли Вермилионовых Ангелов.
- Узрев сей день, я чувствую, что меня словно благословили, - Кейн выглядел потрясенным. - Сколько из наших боевых братьев могут сказать, что они видели такое величественное собрание как это? - он слегка улыбнулся. - Я бы много дал, чтобы оказаться в палате, когда элита всех Орденов встретится. Мне кажется, что это было бы… интересно наблюдать.
Глаза Рафена сузились, и он бросил на другого космодесантника жесткий взгляд.
- Это не игра, Кейн. Конклав собрали, чтобы обсудить вопросы чрезвычайной важности. Помни об этом.
Юноша пристыжено склонил голову.
- Конечно, брат-сержант, я не имел в виду непочтительности, - через миг он заговорил снова. - Мы прибыли последними?
- Капитан сообщает, что еще два корабля следуют за нами, и прибудут в течение часа. «Белые глаза» и «Рапира». Когда они займут позиции, конклав по-настоящему начнется.
Переговоры Рафена с капитаном «Тихо» стали испытанием терпения воина. Не столько из-за человека, сколько из-за приказов, которые офицер был вынужден передать Кровавому Ангелу. Сложная паутина полетных коридоров была организована так, чтобы «Громовые ястребы» и челноки «Аквилы» с каждого из собравшихся кораблей не пересекли траектории друг друга. А чередование схемы посадки устроили таким образом, чтобы каждый отряд посланников ступил на поверхность Ваала в порядке старшинства и Основания. Все это упорно наводило на мысли, что некоторые кузены настояли на подобном позерстве и открытой демонстрации ранга. Но на таком важном собрании, разве не могли они обойтись без всего этого и встретится как равные?
Прежде, чем покинуть Ваал, чтобы найти Сета, Рафен задал этот вопрос Корбуло. Верховный сангвинарный жрец с суровыми глазами, отступил от выверенных манер, позволив себе редкий смех. Брат, сказал он, несмотря на величие, которое Император даровал нам, он также сделал нас соперниками друг другу. Символы, флаги и почести находятся в самой сути того кто мы есть. Если мы отвергнем наши церемонии, мы отринем часть нашей природы.
Все – чистая правда. И тяжелое испытание для терпения Рафена.
- Это странно, - снова заговорил Кейн. - Я смотрю туда, лорд, на поверхность Ваала и я вижу просторы земли, - он указал на детали ландшафта, видимые через тонкие облака. - Горы Чаши. Великий Разлом и Рубиновое Море … Я знаю это место как родное, - юноша кивнул в сторону кораблей на орбите. - Но им… Что для них Ваал? Нечто расплывчатое и абстрактное? Место, которое они знают из догмы и мифа?
Планета медленно вращалась под их ногами. Пустынная ржаво-красная сфера отличалась строгой красотой. Слои радиоактивной пыли в верхних слоях атмосферы окружал ореол сияния гигантской красной звезды Ваала. Суровый и неумолимый мир, это зрелище приводило обоих мужчин в настроение, которое никто из них не смог бы легко описать.
Рафен взглянул на подчиненного:
- Ты хочешь знать – испытывают ли наши кузены тоже благоговение от присутствия здесь, какое ты ощущаешь от их собрания?
К его удивлению, Кейн покачал головой.
- Нет, сэр. Хочется знать, будут ли они чтить Ваал так же как я?
Рафен ощутил, что юноша высказал не все что держал на уме.
- Орден Расчленителей только один приемник среди многих, Кейн. Характер Сынов Сангвиния очень сильно разнится.
В ответ он получил медленный поклон.
- Будет поучительно увидеть эти различия воплоти.
Рафен вернул поклон, снова ощутив тяжесть грядущих дней.
- Да. Будет.
- ЭТО НЕ ТО, чего я ожидал, - сказал Нокс. Он стоял у окна каюту, держал шлем на сгибе руки, и смотрел на планету. - Я думал, что она будет более …
- Внушительной? - подсказал командир. Внимание капитана Горна было направлено в другую сторону. С помощью маленького монокуляра он вглядывался в темноту, изучая окружившие их корабли.
- Когда сравниваешь с Кретацией, смотреть действительно не на что. Нет зарослей джунглей и болотных равнин, нет спиралей штормовых облаков.
- Я думал, лорд. Возможно, я был глуп представлять, что место рождения Великого Ангела, да найдет его свет, сверкающая сфера из золота и рубинов.
Из-за их спин заговорил Магистр, не отрываясь от полировки брони.
- Вспомни наше учение, Нокс. Не будь дураком. Ты знаешь, как и любой из нас, что Ваал не его родина. Сангвиний явился на второй луне, Ваал Секундус.
- Луны нельзя увидеть с этой орбитальной позиции, - заметил Горн нахмурившись. - Мы на дневной стороне, угол слишком низкий.
Нокс на миг замолк, обдумывая вопрос.
- Ты думаешь… нам, возможно, разрешат отправиться туда? На Секундус и к Падению Ангела? Месту, где он жил как младенец… - как бы он не старался это скрыть, в грубом голосе старого воина звучало глубокое почтение.
Сет продолжал свою работу.
- Я думаю, нет. Кровавые Ангелы очень оберегают свой высокий статус ордена Первого Основания, брат-сержант. Не думаю, что они обрадуются тяжелым ботинкам Астартес Второго Основания на их священной земле.
- Лорд Данте не посмел бы отвергнуть такую просьбу, - сказал Горн, - если бы ты обратился с ней.
- Мой кузен Данте смеет куда больше, чем это может показаться, - задумался Сет. - То, что мы здесь, доказательство этого, - он раздраженно хлестнул зажатой в руке тканью, обозначая изменение в направлении беседы. – Корабли, Горн. Скажи мне, что ты там видишь.
- Кровавый Ангел Рафен сказал правду. Здесь собрались множество кораблей, как кажется почти от каждого Основания наших родичей. Я вижу Ангелов Окровавленных. Пожирателей Плоти.
На губах Сета медленно сложилась улыбка.
- Вот как. Пожиратели Плоти. Все еще живы, верно? У них видно удача варпа.
- Я думаю, что они говорят то же самое о нас, лорд, - заметил Нокс.
Из мерцающих глаз Сета исчезло холодное веселье.
- Ты думаешь? И что ты думаешь, наши кузены еще говорят о нас?
Он встал, ткань полетела на палубу, его настроение омрачилось.
- Орден, чей маленький флот настолько увяз в боях, что мы даже не смогли прибыть на Ваал на борту одного из собственных кораблей?
И Нокс и Горн замолчали. Настроение Сета всю дорогу от Эритена было подвижным, как ртуть. Чем ближе был конец маршрута, тем чаще случались вспышки раздражения. Воины молчали, позволяя лидеру выплескивать медленно копящееся недовольство. Магистр резко указал на корабли за бронестеклом окна.
- Как должны гордиться наши кузены со своими красивенькими корабликами. Как жалеть нас, - он шагнул к Ноксу. - Я спрашиваю тебя, брат-сержант, какую кровью проклятую удачу имеем мы?
- Мне… нечего ответить, лорд.
Сет надолго задержал пристальный взгляд, а затем отвернулся.
- Тогда я тебе скажу. Мы прокляты, братья. Оказались в когтях собственной дикости, испорчены жаждой и яростью. Самые малочисленные из преемников Сангвиня. - он показал ладонь с прижатым большим пальцем. - Четыре. Четыре роты – все, что мы имеем, и все же внушаем врагам такой страх, какой не вызывают Ордена вдвое больше! Но при этом, разве нас уважают? Разве мы не осуждены каждым Астартес, который бросает на нас взгляд?
- Это так, - согласился Нокс.
- Данте собрал нас здесь, чтобы оплакать раны его легиона, но никогда кузены не думали о наших ранах! Нашей боли!
Капитан Горн сглотнул и поерзал.
- Тогда… Если позволишь спросить… Почему, ты отказался от своего первого ответа Кровавому Ангелу Рафену? Во имя Амита, милорд, почему мы здесь?
Улыбка Сета начала медленно возвращаться.
- То о чем говорил Рафен, возродило мою веру, брат-капитан. Это напомнило мне, Император тверд и справедлив, он наказывает за гордость тех, кто этого заслуживает. Кровавые Ангелы так непомерно горделивы, Горн. И вот собственное тщеславие поразило их до мозга костей! После десяти тысяч лет они внезапно нуждаются. Угроза расформирования нависает над ними. Теперь Данте и его родичи понимают, что мы чувствуем, вы видите? Они учат урок, который Расчеленители знали тысячелетиями, - его глаза заблестели. – Это когда цепляешься за обваливающий край… - он согнул пальцы когтями. - Вы сделаете все, чтобы не упасть в пропасть.
- Они хотят нашей помощи, - сказал Нокс.
- Да, - сказал Сет, - больше того мы им нужны как воздух. И когда воин оказывается в точке, где может сместиться равновесие, он может… Он должен использовать это в своих интересах.
Нокс скрестил руки на нагруднике.
- Таким образом, вопрос теперь не «почему», а «как» это сделать. Как могут проблемы Кровавых Ангелов пойти на пользу нашему Ордену?
- Многие могли бы посчитать такой разговор крамольным, - заметил Горн.
Сет фыркнул без намека на веселье.
- Мы - Астартес. Это наша природа, искать тактическое преимущество в любых ситуациях. На войне или где-либо еще. Все, что мы делаем, совершается во имя Императора. Он никогда не был тем, кто принимает слабость. И мы тоже.
- Кровавые Ангелы стали слабыми, милорд?
- Именно это мы выясним, брат-капитан.
ЛИХТЕР КЛАССА «АРВУС» быстро снижался, резкие порывы ветра, били угловатый фюзеляж, пока он приближался к покрытым трещинами арктическим откосам. Мрачная пустыня полярной зоны Ваала простиралась до горизонта, замороженные хребты из снега и льда походили на волны, застывшие на пикто снимке. Там, где богатая железом пыль проникла в ледники, белый пейзаж окрасился легчайшим розовым ореолом.
Лихтер протискивался через визжащую бурю, продолжая снижаться, крылья стабилизатора дрожали. Цек взглянул через смотровую щель рядом с его перегрузочной кушеткой. Таких поездок он совершил больше, чем мог вспомнить. Взад вперед через Ваал, к любой точке домашнего мира, и к другим мирам, ради его исследований. Трудный перелет последнего этапа поездки не представлял для него интереса, лишь напоминал, что скоро он вернется туда, где и должен быть, к работе. Это путешествие через весь Ваал Прим, принесло мало пользы. Он подозревал, что так и будет. У старшего апотрекария вырвался слабый вздох, его рука рассеяно постучала по стоящему сбоку ящику. Генетический материал, который он собрал у племен на первой луне, несомненно, окажется столь же бесполезным, как и все остальные. Примеси, они были проблемой. Если только это было бы возможно, найти образец незагрязненный радиацией, биологическим дрейфом…
Земля приближалась, чтобы встретить их. На юго-западе Цек различил пунктир красных точек, тянущихся через щит ледника, горящих на снегу как капельки крови на листе пергамента.
Боевые братья. Крошечные яркие точки были Асатартес подвергнутые испытанию. Их десантировали без оружия, без пищи, только с приказом пробиться к какой-нибудь невзрачной замороженной скале и выжить там определенное число дней. Они были скаутами десятой роты. Некоторых из них возвысили к полному рангу вне графика из-за нынешнего кризиса. Цек задался вопросом – были ли они готовы? Смерть обычное дело во время таких учений, следствие фатальных ошибок на суровом льду или нападений диких паковых медведей, которые бродил по снегам.
- Мы не можем себе позволить больших потерь.
Через миг апотекарий понял, что говорит слух, но грузовой отсек лихтера был пуст и этого было некому заметить. Он покачал головой, когда «Арвус» начал поворачиваться на восток.
- Лорд, - бесцветный, механический голос пилота сервитора донесся из решетки ресивера на переборке. - Мы начинаем посадку в цитадель. Приготовьтесь к приземлению.
Корабль облетел высокий хребет, и Цек увидел башню. Заиндевелый столб красного камня, ржавый шип, забитый в гряду льда и скал. Линии Цитадели Виталис были гладкими и простыми, картину портила лишь башенка, торчащая на вершине. По краям ее окружали зубцы. Плоская круглая крыша служила для посадки кораблей. Сорока уровней в высоту, башня лишь видимый знак строений размещенных под ней. Такие филиалы были в изобилии разбросаны на поверхности Ваала. Медицинские комплексы, были в реликварии Сангры на юге и огромном рабочем комплексе орденских технодесантников в Регио Квинвагинта-Юнис. Эти места раскидали далеко друг от друга, так что никакое вражеское нападение не могло внезапно их поразить, также сводился к минимуму любой ущерб от чрезвычайной ситуации в их стенах.
Круглая крыша башенки расступилась и «Арвус» опустился внутрь, покачиваясь, когда ветер толкал корпус. Лихтер с рывком закрепился в люльке. Цек выбрался из фиксаторов прежде, чем люк открылся на половину и низко согнулся чтобы уклониться от поднимающегося металла. Перегородка наверху закрылась, но несколько хлопьев тяжелого снега последовали за кораблем, дрейфуя в неподвижном холодном воздухе цитадели.
Фенн ждал его у подножия посадочной колыбели, рядом стоял сервитор. Раб Ордена поклонился:
- Старший, - начал он, – с возвращением.
Цек передал ящик с образцами сервитору, и машина-илот прощелкала в ответ двоичный код, прежде чем заковылять прочь на поршневых ногах через запятнанную выхлопами палубу.
- Бесполезная поездка, - сказал он подчиненному.
Фенн нахмурился, то есть нахмурился сильней, чем обычно. Худощавый и немного неопрятный, раб всегда ярко проявлял беспокойство, его руки начинали сжимать друг друга, когда он касался вызывающих озабоченность проблем. Внешность, однако, давала неверное представление об его остром уме. Как и большинство рабов Ордена Фенн был набран из племен Крови на Ваал Секундус. Его оценили как слишком слабого, чтобы вынести мучительные ритуалы, которые преобразовали обычного человека в космодесантника, однако на службе Цека его интеллект служил Ордену.
- Я должен был поехать вместо вас, - заметил Фенн. – Вероятность сбора новых данных на Приме всегда была в лучшем случае минимальной.
Цек кивнул.
- Верно. Но мне нужен был повод чтобы на время оставить лабораториум. Напомнить себе, что галактика все еще существует за этими стенами, – он указал на цитадель вокруг.
Пальцы Фенна переплелись узлом:
- В последней серии испытаний не было никаких улучшений, - сказал он, отвечая на вопрос Цека, прежде чем тот его задал. Способность Фенна предугадывать мысли хозяина, была одной из причин, по которой Цек продержал его на службе так долго. Вплоть до предоставления человеку ювенантных процедур так, чтобы раб мог бы в малой мере разделить долговечность Кровавого Ангела.
Апотекарий кивал, слушая его комментарии, когда они шли к подъемнику, который доставит их на нижние уровни.
- Мы принимали каких-либо… посетителей, пока меня не было на планете?
- Никто не приезжал, милорд.
- Как я думал.
Было множество убедительных горячих речей об огромном значении работы, ведущейся в цитадели, но его труды по большей части игнорировали. Овации срывали те, кто сражался под знаменем Кровавых Ангелов. Не было наград, не было портретов апотекариев, которые трудились здесь. Не было знаков почета за открытие новой темы исследования, которое могло бы излечить Ярость, никаких поощрений за разработку прорывных теорий способных однажды остановить Жажду.
Фенн продолжал.
- Со всеми этими кораблями на орбите, приездами и отъездами в крепость, я думаю, что цитадель может подняться в воздух и улететь, никто не обратил бы внимания.
Возвращаясь с первой луны Цек видел, что над Ваалом сосредоточился большой флот. Прибытие военных кораблей, заставило его пилота сделать большой крюк и подойти к полярной зоне с ночной стороны. Цек представил, как интересно было бы созвать собственный конклав, привлечь апотекариев и сангвинарных жрецов из всех Орденов преемников и объединить их знания. Какие тайны он мог бы узнать от своих кузенов, если только они согласятся поделиться ими? Но Адептус Астартес так не делают. На миг его ум отправился в полет, он вспоминал истории, которые слышал об Ордене приемнике из Двадцать Первого Основания, Плакальщиках. Говорили, что они нашли способ вычеркнуть ущербные гены из их общего с Ангелами наследия. Если было правдой что… Цек дорого бы заплатил, чтобы встретить этих людей и воспринять от них мудрость. Но о Плакальщиках не слышали десятилетиями. Ничего с тех пор как нашествие Тиранидов выкосило их ряды, и каждый отправленный на поиски вестник возвращался с пустыми руками. Он не сомневался, что Плакальщиков не будет и на великом конклаве Данте. Очень жаль, думал он, но сейчас не до этого. Существуют другие проблемы, которые нужно решить.
Украшенный медью подъемник принял их и начал быстрый спуск в сердце комплекса. Ярус за ярусом Цитадели Виталис мелькал мимо них. Бесконечные уровни экспериментальных устройств, генных лабораторий и терминалов. Исследования лабиринтов гено-семени Кровавых Ангелов продолжались без остановки, и это было только одно из мест, где ими занимались. Поиск причин и методов лечения двойного проклятия Черной Ярости и Красной Жажды шел непрерывно. Но имелись и другие работы, которыми сейчас здесь занимались. Эксперименты, сокрытые в подземельях к которым имели доступ только Цек и его персонал. Как раз к одному такому месту они сейчас направлялись. Между ними было безмолвное взаимопонимание.
Старший апотекарий, однако, чувствовал – что-то осталось невысказанным. Он бросил на раба изучающий взгляд.
- С тобой что-то не так, Фенн?
Пальцы раба переплелись узлом:
- Это… не имеет никакого значения, лорд.
- Скажи мне, - настаивал он. - Все что происходит под этой крышей, представляет для меня интерес.
Фен запыхтел:
- Эта женщина, сэр. Ее манеры продолжают меня раздражать. Я думаю, она делает это специально, чтобы развлечься за мой счет.
Цек нахмурился.
- Я уже не раз тебе говорил – заключи с ней мир. Не соверши ошибку, раб. Это была не просьба.
- Я пробовал, милорд, - Фенн немного склонил голову. - Но она унижает меня при каждой возможности. Смеется над моими навыками, - он сделал паузу. - Мне она не нравится.
- Нравится? Ты не должен любить ее. Ты должен с ней работать. Если ты не в состоянии…
- Нет, нет! - Фенн затряс головой. - Лорд Цек, вы знаете, мою преданность Ордену и нашим опытам, это правда! Но она отравляет здесь атмосферу…
- Я поговорю с ней, - Цек твердо закрыл тему. - Мы стоим на пороге чего-то великолепного, Фенн. Я не позволю пустым мелочам встать у нас на пути.
Раб ничего не сказал и уставился на волшебную сеть пола, пока лифт продолжал спускаться. Сквозь металлический настил виднелась шахта подъемника, простирающаяся далеко в недра горы.
ОГРОМНЫЕ МЕДНЫЕ ворота открылись, и короткий железный мост опустился на место, позволяя им выйти с платформы подъемника. Фенн, как внушала годами укоренившаяся дисциплина, шел на шаг позади, справа от хозяина. Лорд миновал вооруженных сервиторов, расположенных в клетках на каменных стенах. Он позволил их собачьим мордам, уловить его запах. Удовлетворенные сторожа издали глухой согласный вой. Их стабберные орудия опустились. Зашипел поток горячего пара, поршни, давившие на дверь лабораторума, начали движение, и стальные плиты поднялись вверх и в стороны. Это напомнило Фенну подъем театрального занавеса.
Они двинулись через освещенный синим светом туннель, за которым следили датчики духа-машины, позволив тонкому обеззараживающему туману, замутнить воздух вокруг. Затем двери открылись и они вошли в нужный зал.
Там господствовал белый и красный цвет. Жесткое сияние световых полос на стене бросало неподвижный безжалостный свет на скамьи, где протекали химически процессы. Центрифуги жужжали, фракционирующие колоны медленно булькали, придавая залу строгий, но все же живой вид. Медицинские сервиторы двигались туда и сюда, выполняя одни и те же задачи, вложенные в их мозги лентами золотых перфокарт.
Красный был тут и там пятнами: на спецодежде сервиторов, в емкости к которой сходились желоба кровостоков от вивисекционных столов, в содержимом фиалов, которые рядами помещались на стеллажах вдоль стен.
У одного такого стеллажа стояла женщина. Она использовала линзовидный прибор, из олова и кристалла, для глубокого исследования особого образца крови. Женщина подняла глаза, острые линии ее лица, подчеркивали черные как ночь волосы, стянутые в тугой узел. Небольшие механодендритные шнуры тянулись от ряда медных гнезд, которые начинались на висках и заканчивались на затылке.
Как и Фенн, она носила простую рабочую одежду из отбеленной ткани. Однако, в отличие от него, эта одежда отлично подчеркивала крепкие и хорошо тренированные формы ее тела.
- Ниник, - сказал, Цек и она поклонилась Кровавому Ангелу, вернув приветствие.
- Вы возвратились очень своевременно, Старший.
Некоторые обычные мужчины нашли бы голос Ниник очаровательным и даже страстным. Фенн не согласился бы ни с одним из пунктов, ее манеры казалась ему вкрадчивыми и неискренними. Он с самого начала возражал против участия техно-жрицы, но лорд Цек отверг его сомнения. Мотивы женщины вторичны по отношению к работе, которую она выполняет, сказал Астартес. Работа, работа, всегда работа. Это то, что важнее всего. Слова хозяина отдавали фальшью в его ушах.
Конечно, бесспорно, что Ниник принесла в проект огромный интеллект, и действительно, как неохотно признавал Фенн, ее решение отдельных проблем позволило им продвигать исследования не по дням, а по часам. Но все это не могло заставить больше ее полюбить. Эта работа была делом Кровавых Ангелов и их родичей ваальцев, а не каких-то странствующих членов магос биологос, которые просто заявились и начали вмешиваться.
Она была здесь уже много месяцев и, казалось, никогда не покидала лабораторум. Всегда там, когда Фенн приходил после периода отдыха, всегда там, когда он уходил, для сна или принятия пищи. А еще у нее была привычка всегда во время работы мурлыкать странную бессловесную мелодию. Фенн нашел это раздражающим.
Он утешал себя мыслью, что если у нее действительно было на уме что-то кроме чистой науки, то женщина немедленно заплатит головой. Цек говорил с ней прямо - пока она трудится в стенах Цитадели Виталис, ее жизнь принадлежит Кровавым Ангелам. Если она сделает что-нибудь, что обманет доверие, прольется ее кровь.
Фенн следовал за хозяином и Ниник через дверь в дальнем конце зала в расположенный за ними отсек яслей.
Там царил цвет морской волны, океанов, которые когда-то сияли на Ваале перед катастрофой Древней Ночи. Жидкость мерцала, отражая свет, отбрасывая на стены узоры. Ботинки звякали по служебной платформе между двумя длинными рядами гладких капсул. Ниник подвела их к емкости, покоящейся на креплении так, чтобы она стояла вертикально рядом с платформой. Встроенный в стеклянную стенку металлический шарик, был усеян контрольными лампами. Воздух здесь был тяжелым с резким химическим привкусом.
- Серия восемь, итерация двенадцать, - сказала женщина. – Будете смотреть?
Фенн нахмурился.
- Тот все еще незрелый.
- Совершенно верно, - согласилась Ниник, - но этого достаточно, чтобы продемонстрировать мой тезис.
Она быстро прошлась пальцами по клавиатуре и пробормотала краткое заклинание.
Молочная жидкость очистилась, чтобы показать обнаженного мужчину, пропорциями подобного молодому выходцу из ваальских племен, но без мертвенной бледности и крепко сбитого. Кожа фигуры в баке была слегка тронута бронзовым загаром, под ней лежали пласты твердых мускулов. Он хорошо бы смотрелся в броне скаута.
Цек изучил юношу, который плавал будто во сне, от его губ поднимались струйки тонких пузырьков.
- Внешний вид перспективный, - осторожно сказал он.
Ниник кивнула.
- Но насколько мы узнали по последней серии итераций, это ничего не гарантирует.
Она набрала другую команду и фигура в резервуаре дернулась, конечности напряглись.
Глаза клона распахнулись. Фенн охнул, когда юноша посмотрел на раба. Не было ни зрачков, ни белков ни радужки, только мрачные шары цвета темного рубина. Пальцы клона согнулись как когти, рука поднялась и проскребла по внутренней стороне резервуара, процарапав линии в усиленном бронестекле. Рот открылся. Внутри был частокол в несколько рядов кинжалообразных клыков.
Пока фигура билась в своей тюрьме, клокоча и поднимая пену, лицо Цека оставалось холодным и отчужденным
– Значит, очередной провал.
- Да, - мрачно сказала Ниник. - Несмотря на все наши усилия, милорд, ошибки продолжают проникать в структуру генной матрицы. С каждой итерацией они становятся более выраженными. Протоколы репликации испорчены на уровне столь первичном, столь врожденном, что мы никак не можем их исправить.
Цек отвернулся и махнул рукой в сторону резервуара.
- Избавьтесь от этого.
- Как пожелаете.
Техно-жрица набрала команду, сверху на каркасе в резервуар опустилось квадратное устройство - модифицированный болтер. Фенн увидел вспышку почти человеческой эмоции на лице существа прежде, чем оружие приглушенно выстрелило. Молочная жидкость смешалась с красным.
Ниник отступила, в основании резервуара открылся шлюз, жидкость, плоть и мертвая материя, хлынула в зияющее отверстие под платформой.
Фенн пошел за хозяином.
- Милорд, нет никаких неудач. Есть только больше данных. Мы должны извлечь уроки из этой итерации повторить попытку.
- Это мудро? - спросила Ниник.
Они оба остановились и повернулись к ней.
- Я буду решать, что мудро, а что нет, - сказал Цек, угрожающим шепотом.
Она коснулась платинового кулона на шее. Его форма повторяла нить ДНК, такая же красная спираль украшала наплечник каждого апотекария Кровавых Ангелов.
- Старший, я предложила вам свои услуги после нашей первой встречи, потому что была потрясена силой вашей самоотверженности. Я поступила так, потому что верила – то чего вы хотите достичь пойдет на пользу Адептус Астартес и во славу Императора Человечества. Но теперь я должна говорить с вами начистоту. Мы достигли пределов наших навыков. Мы не можем сделать лучше, - ее голова склонилась. - Я благодарю вас за возможность быть частью вашей работы. Но мы должны принять неудачу и двигаться дальше.
На челюсти Цека дернулся мускул.
- Я не сделаю этого! Я - Кровавый Ангел! Мы не отступаем, столкнувшись с первым препятствием! Мы доводим нашу миссию до конца!
- Но это не первое препятствие, лорд. Не второе, не десятое или пятидесятое, - слова Ниник стали тихими, заговорщическими.
- Милорд, я знаю, что вы кое-что от нас скрыли. Я знаю, что Магистр не дал свое благословение на продолжение этих исследований, и все же вы продолжили.
- Лорд Данте не приказывал нам остановиться, - вмешался Фенн. - Он… Он не использовал эти слова!
- Семантика, - сказала Ниник. - Я не думаю, что он обрадуется узнав, чем мы несмотря ни на что занимались все эти месяцы.
- Она права, - Цек подошел к другому резервуару, и посмотрел на собственное отражение в стекле, его пыл остывал. - Но я принял решение. Лорд Данте - великий человек, но доверяет лишь тому, чего может коснуться. На веру он принимает только Императора и силу братьев. Я убежден… я уверен, что Данте увидит значение этой работы. Если только я мог бы показать доказательство, а не слова.
- Единственное доказательство, которое мы имеем, это незрелые клоны. Отвратительные мутанты и уроды, притворяющиеся космодесантниками, не лучше чем порождения Порчи, - Ниник покачала головой. - Мы знаем, что Коракс из Гвардии Ворона работал десятилетиями, и даже после этого один успех приходился на сотни мертворожденных неудач!
- Возможно… Возможно, вы правы.
Губы Фенна задрожали, когда он увидел произошедшую с хозяином перемену. Уверенность Цека исчезла. На апотекария словно навалилась огромная тяжесть. К рабу пришло внезапное, ужасное осознание – то, что он увидел за обычной маской уверенности его лорда, этот утомленный лик был его истинным лицом. Лицом человека измученного годами бесплодного тяжелого пути к цели, которой он мог никогда не достичь.
- Хозяин, нет. Должен быть другой способ! Какие-нибудь пути еще не испытаны, каких-нибудь методов мы еще не заметили, - он потянулся и коснулся перчатки Цека.
- И кто бы их знал, старый друг? - апотекарий поощрил Фенна взглядом, - Говори, если у тебя есть решение. Я бы хотел его услышать.
Ниник прочистила горло, привлекая их внимание. Она все еще играла с кулоном.
- Есть… кое-кто. Человек великих познаний. Я знаю его, лорд Цек. Он был моим покровителем в магос биологос когда я была посвященной. Он не раз говорил об интересе к исследованиям Великого Коракса.
Фенн нахмурился.
- Вы хотите, чтобы мы ввели еще одного постороннего? - он обратил взгляд на хозяина. - Милорд, разве ее не достаточно?
- Мы все слуги Императора! - отрезала Ниник. - И этот человек может стать последней надеждой для наших планов спасения Кровавых Ангелов.
- Тогда его имя, - молвил Цек. - Скажите мне его имя.
- Техноповелитель Гаран Серпенс, Старший.
Апотекарий кивнул.
- Его работа мне известна. Он создал лекарство от Туманной Чумы на Фарракине.
- Да это он.
Через минуту хозяин Фенна кивнул.
- Тогда вызовите его. Помните про осторожность и скрытность. Я совершенно не желаю получить проблемы с Данте, пока мне нечего ему показать.
Он направился к дверям.
Фенн побежал, чтобы догнать его.
- Лорд! Вы действительно уверены в этом плане? Можем ли мы доверять магосу?
Цек не смотрел на него.
- Мы все слуги Императора, - повторил он. - И иногда приходится обзаводиться союзниками, которые нам совершенно не нравятся. Чтобы добиться великой победы.
- Я не доверяю ей! - прошипел Фенн.
- Доверие не требуется, - сказал Цек, - только повиновение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий